Залетел на литподворье дикий петушок поэзии.

А на лужайке ослик здравого смысла пасется.

Подходит петушок  поэзии к ослику здравого смысла и говорит:

- Вот ты, ослик, только и умеешь, что поклажу возить. А тебя за это то покормят, то почистят… И сараюшка у тебя, крыша над головой, и ясли…

А я, хотя и свободно себе живу – то курочку-рифму потопчу, то метафору-червячка захомячу, - все это далеко не всегда. Всякое бывает.

И спрашивается, чем же ты лучше меня? Почему тебе и почет и уважение, а  на меня охотятся, и если буду слишком громко петь – шею свернут? 

Посмотрел на него грустно ослик здравого смысла и говорит:

- Везет тебе, петушок. Ты вот свободно живешь, что хочешь, то и делаешь. А я корячусь каждый день, жилы рву, надрываюсь, таскаю на себе горы грузов. Света не вижу, устаю, как… как...

- Как закатное солнце, - подсказал петушок.

- Вот, видишь, ты даже нужные слова легче находишь. А я – "Иа! Иа!” Хочется кукарекать, да видать, не судьба.  И уважения нет. Не ко мне это уважение,  а к месту. Пока здоровый – нужен, а заболей я – только ослиная шкура от меня и останется.  А вот ты курочку потопчешь, опять же, себе в удовольствие, она яйцестих снесет, возьмут его люди, понравится - распишут как на Пасху… Вроде бессмыслица, а всем радость.

А моя жизнь, посмотришь с усталым вниманием вокруг – тоже бессмыслица. Да только радости в ней никакой нет и в помине. Одна отрада – наесться вволю, да и забыться в стойле до утра. Чтобы потом опять таскать то, что нагрузят.

Вот ты какой петушок? Кто тебя знает?

- Я – банкивский петух-маргинал! Меня только мои друзья знают! – с гордостью отвечает петушок.

- Вот видишь… А я официально признанный. Поэтому меня каждая собака знает. И лает по поводу и без повода, особенно критики:  ЧТО он несет, КАК он несет, КУДА он несет? И еще сзади молодые пристраиваются, подпирают…

И если честно, я тебе завидую, петушок.

- Хех, - сказал петушок. – Выходит, мы друг другу завидуем?