Лина Федорченко

 

Как я начала писать стихи  (автобиографическое)

 

...мама говорила, что, когда мне было года полтора, она заметила, что я без конца рассказываю сказки сама себе, нескончаемые мелодичные, зачастую рифмованные истории, в которых на равных правах в одной истории могли встретится Баба Яга, фашисты, Крокодил Гена, Дюймовочка, Медуза Горгона, Фэт Фрумос, он же Финист Ясный Сокол, Дядя и Тётя (которые спят не на работе) и Чёрная Рука За Кроватью, а также вовсе нописуемые Большая Летучая Собака с карманами, Маленькая Коробочка в которую можно всё положить (размером со спичечный коробок, свернувшись в которой калачиком, можно как в кубик-рубике вывернутся в другое пространство), Шкаф для переодевания настроений, Односторонний Носок и Тот, Кто играет в нас.

Поначалу она решила, что мне слишком много читают сказок.
И что следует отучить меня бормотать, потому что меня принимают за сумасшедшую – а заодно и её.

Она вообще придерживалась теории, что человек сразу рождается взрослым – поэтому никогда не сюсюкала со мной, требовала ответственного поведения, когда я ещё не понимала, что такое поведение вообще, к году научила буквам, к полутора – говорить без логопедических ошибок длинными связными фразами, за что тут же поплатилась – я начала задавать дурацкие вопросы.
Например: "как менять форму, как облака?"

Она даже записывала их в голубенькую тетрадочку. А на тридцатилетие подарила её мне... представьте, трёхлетнее существо в ответ на рассказ о том, что ребёнок появляется из маминого животика, требует подробно показать "как он туда попал" и упрашивает "дать поносить", а под конец вещает "если люди живут ради детей, а те – тоже ради детей, значит, все рождаются, только для того, чтобы родить то, что умрёт – и умирают? Значит, в жизни смысла нет, и надо это безобразие прекратить, всех переубивать, и затеять какую-нибудь другую игру, поинтереснее"…

Потом мама заметила, что сказки увлекательные, и решила оставить меня в покое.
И отдала в ясли, вроде как в школу жизни.

Там я сильно скучала и тосковала, жалуясь, что мне очень страшно среди людей, которые не умеют ни говорить, ни ходить, зачем-то всё время сморкаются и писают прямо на одежду и на пол, и в это время ещё и дерутся!
(А вы представьте себе, что вас взять сейчас, и отправить в такой коллектив инвалидов...)

Когда я видела зелёные сопли, гроздьями свисавшие из их носов, я пугалась и изумлялась... а когда у меня потекло из носа (что вы хотите – вирус, детский садик) я испытала настоящий ужас – вот оно, началось! Я стану такой же, как они, я буду смотреть бессмысленными глазами, разучусь писать в горшок, забуду, как ходить, говорить... и думать!
С тех пор я избегала коллективов.

В три меня научили читать, и я стала читать запоем всё подряд, от Ганса Христиана до надписей на пачке Геркулеса, что мне тоже сильно повредило – в садике мне читать не разрешали, поэтому я всё время мечтала.

Когда я научилась не только читать, но и писАть (а тут я долго сопротивлялась, до 6 лет - не хотела, и всё!) мне тут же подарили блокнот, чтобы я записывала свои стихи, которые всё время придумывала.

Писать мне было лень, поэтому я перешла на малые формы.

Вот первый из записанных:

Корабли пролетают ночами,
рядом звёзды мерцают, скучая,
корабли эти даже не чают,
что они долетят до печали...

а второй и того грустнее... до сих пор помню картинку,
как меня ведут через горку, и небо ТАКОГО цвета,
и вроде как складками висит, как купол шапито, откуда мы возвращались...

Вот он:

Небо серо-розовым куполом провисло,
звёзды всё тревожней загораются вдали…
Всё сейчас тревожное – и лес, и дом, и речка,
а окна гаснут, словно свечки,
и солнце уж почти и не кровит в пыли…

Такой вот депресняк.

Зато вот братец мой младшенький наоборот,
весёлые стишки в том же возрасте писал.

Например:

"на берегу сидит старик
у него стоит язык!"

Сейчас-то он стихов вовсе не пишет,
и вообще у него жизнь удалась :))