Преждевременный катарсис

---

Никогда ещё современный поэт не был так близок к читателю. От волнения рука, сжимавшая только что украденную рифму Есенина, начала трястись. "Обо мне узнают... Читатель... Я прославлюсь... Тиражи... Фотосессии... Еда!.." - суматоха овладела разумом поэта. Он уже видел себя на книжных полках. Вчерашние друзья проходят мимо него, засаленные и непризнаные. А он лениво болтает ножками и тыкает в них своим кривым пальцем с алюминиевым перстнем. И смеётся. Смеётся всеми цветами радуги! Друзья завистливо плюют ему в лицо и не покупают его сборник, предпочитая свежий "Словарь рифм под ред. Богеля-Моногеля". Поэт почувствовал себя нужным и начал ритмично рифмовать и всхлипывать, пока настроение не прошло...

Тем временем, читатель зашевелился в соседней комнате. Клац. Включил порно на плеере и развалился в кресле. "Он интересуется голыми женщинами. Значит, не поэт. Настоящий мытый читатель!" Наш герой приоткрыл дверцу шкафа и прислонился карим глазом к щели. До соседней комнаты было двенадцать метров. "12 метров для человека и огромный скачок для моего творчества", - от этой сладкой мысли у поэта на секунду затих нервный тик. Воспользовавшись кратковременным исцелением, он просочился из шкафа на тахту. "Хорошо, что я её подписал маркером. А то бы все подумали, что это обычный диван...", - но мысль оборвалась. "Диван - намбер ван, диван - караван, диван - Королёв А.Н..." В судоргах поэт скатился на пол и долгих 14 секунд катался по нему. Очнувшись, он резво подскочил, буркнул "диван-павиан", оттряхнулся и в два шага подошёл к двери. "Осталось не растеряться, как в тот раз с Надей. И он мой. Они все мои!" Поэт вспомнил все фестивали, на которых его пугали читателями. Он будто перенёсся к костру возле свалки, где старый поэт-песенник стращал их неизбежной встречей с читателем. И вот он, миг единения. Такой же неожиданный, как его дар стихосложения. Такой же внезапный, как его гений образотворчества. Такой же...

Внезапно из соседней комнаты выскочил мужчина:
- Я там кино смотрел и случайно растёкся кое-чем по древу... Короче, есть салфетка?
Поэт испуганно прогундосил:
- Читатель...
- Что? Есть салфетка?
- ...салфетка - табуретка...
- Ну, может, платок?
- ...платок - созвездий красочных комок...
- Ладно, не трясись. Я вытрусь занавеской.
- ...занавеской - причиной очень веской...

Читатель вернулся в свою комнату и сдёрнул занавеску.
"Ну вот, я почти прочитал ему свой триптих "Любовь салфеточной натуры". Осталось всего две строчки. Вперёд, завоеватель!" - поэт шмыгнул носом со звериным оскалом и бросился навстречу славе.
- Не верь салфетке, что порой .... Прикинуться пытается иной! - победоносно прошипел в лицо незнакомцу поэт.
Читатель размяк от такой откровенности и медленно опустился в кресло.
- Как просто и метко вы описали мой второй брак, который, кстати, закончился расчленёнкой...
- Ну так, не первый день отрицаю классику, - добродушно ответил поэт.
Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно улыбнулись. Поэт - своему счастью, а читатель - второму к ряду катарсису...

---