Жил-был город
Дата: 09 Жовтня 2009 | Категорія: «Оповідання» | Автор_ка: Саша Лабузов (Всі публікації)
| Перегляди: 888
Жил-был город. Город был
большой - или не очень – какая разница? Все города похожи друг на друга. Все. В
каждом городе есть свои памятники и автомобили, кино- и просто театры,
проститутки и наркоманы, взяточники и извращенцы. Юноши и девушки. Дети и взрослые.
Есть парки и пруды, иногда реки и мосты. А кое-где случаются и серьезные
достопримечательности, обласканные вниманием любвеобильной барыни-филантропки с
такими интригующими инициалами: ЮНЕСКО. Не везде, конечно. Но во всяком городе,
без исключения, бывает небо, а по вечерам – аккуратным коготком белеет
полумесяц и мерцает самое длинное в мире многоточие, проставленное кем-то
неизвестным, но оставившим в память о себе ребус из вереницы разнообразных
псевдонимов.
Наш город представлял собой
именно такое место. Он был похож на все города мира, мало чем выделяясь на
общем фоне. Хотя были и в этом городе свои достопримечательности. Одной из них
был человек, писавший сказки. Сказочник.
Странное дело - сказки всегда
читают детям, но пишут их почему-то взрослые пожившие люди. Одни из них одиноки
и не знают, кому отдать лучшие минуты своего сердца, и отдают эти минуты в
пространство – детям и тем, кто будет читать им эти странные истории,
сочиненные одиноким взрослым человеком. Другие пишут сказки от нечего делать,
потому что не имеют таланта заниматься литературой и считают сказки простым и
доступным делом, способным принести популярность в два счета. Такие сказки
читать неинтересно.
К какому из разрядов
относился наш сказочник? Не знаю. Вероятно, к одному из самых светлых оттенков
в спектре упомянутых крайностей.
Он не был одинок. Имел детей
и собственный бизнес – небольшой, но стабильный. Зажиточный и семейный человек,
этакий купчик на склоне лет, он прожил большую часть жизни и, седея все
обильней, потихоньку приближался к старости. По выходным играл в волейбол и
посещал плавательный бассейн. Летом и весной жарил на даче шашлык и выпивал с
друзьями.
И вдруг все кончилось...
Почему кончилось - сказочник
(тогда он еще не был сказочником, но мы будем называть его так) не знал. Просто
однажды ночью он проснулся оттого, что кто-то сел к нему на кровать. Сказочник
не понял, кто это и захотел подняться, но не смог пошевелить и пальцем. Тот,
кто сидел на кровати вздохнул и тихо выговорил:
- Тебе не надоело?
- Кто ты такой? – сиплым
шепотом спросил сказочник.
- Разве ты меня не узнал?
- Тебя не видно, один только
голос… «Что за бред… Нет ведь никого... Неужели с ума схожу?» - испуганно
метнулась мысль.
- Не видно, потому что ты
спишь – спокойно ответил голос. - Проснись!
- Как - «проснись»?
«Жена» - вдруг спохватился
сказочник. Но развернуться не смог. «Паралич...» - отчетливо подсказал кто-то
внутри. «И бред... галлюцинации...»
- Проснись! - настойчиво
повторял голос.
- Как «проснись»? Куда –
«проснись»? - хотелось выть, орать... вскочить с постели, броситься с
кулаками...- Я же не сплю!
Голос не отвечал.
- И как же мне проснуться?
Как же мне проснуться? – отрывисто произнес сказочник после паузы. - Может,
посоветуешь?! «Конец», - мелькнуло в голове.
- Стоит всего лишь захотеть –
и ты проснешься, как всякий человек.
- Я не могу, понимаешь ты? Не
могу! Я ничего не могу - даже пальцами пошевелить!
- Все могут проснуться. Все,
кто захотят. Но никто не хочет даже пальцем шевельнуть. Ты в том числе.
- Если это сон, то я хочу
проснуться, слышишь! Хочу! Хочу! Хочу! – сказочнику казалось, что он кричит,
надсаживая связки.
И вдруг он почувствовал, что
тот, кто сидел у него в ногах, поднялся. Не успел сказочник опомниться, как
чья-то ладонь легко легла ему на лоб, и все тот же голос произнес совсем
близко:
- Хочешь проснуться –
проснешься.
И сказочник проснулся.
Его подбросило на кровати, и
он резко сел, ошалело озираясь по сторонам.
Стояло утро, и дневной свет
уже вовсю хозяйничал в комнате, пробравшись сквозь оставленное незанавешенным
окно. Был месяц март, и деревья еще едва зеленели. Но хороводы пичужек уже
приветствовали всех проснувшихся своей самозабвенной полифонической трелью.
Сказочник сидел на кровати без движения и смотрел в одну точку. Он старался
понять, что означает этот сон. И внезапно он понял.
И когда он понял, ему стало
так душно, так тесно и горестно, что совершенно неожиданно для себя он
заплакал. И накипевшие слезы затянули отвыкшие глаза своей горячей пленкой.
Вернувшаяся из кухни жена не
могла взять в толк, что происходит с ее мужем.
Плакать было так больно и так
приятно, надрывно и откровенно, и больно, и снова легко.. Как в детстве.. И
душа у сказочника, как почка на весеннем дереве, не находила себе места, томясь
неосознанным еще желанием раскрыться... Всем и каждому. Ей, как никогда,
хотелось любить и радоваться, и дарить, дарить щедро и без-воз-мез-дно – и не
кому-то одному, а всем без исключения. Просто так.
Сказочник смутно понимал, что
этим утром проснулся по-настоящему. И теперь должен напомнить остальным, - как
и он до сегодняшнего дня, уверенным в своей безоговорочной правоте, - что
проснуться может любой. Любой. Проснуться и почувствовать все, что он чувствует
сейчас. Стать ребенком, тоскующим среди своих, казалось бы, беспробудно спящих
родственников. Вспомнить в себе ребенка. И ощутить искренность и потребность
отдавать как нечто неизбежное для всякого живого человека.
Так он стал Сказочником. До
этого он никогда и ничего не писал. Не имел желания рифмовать или сочинять
истории.
Теперь в его сказках герои
пытались растопить обледеневшие сердца героинь, а те плакали холодными слезами
и не понимали, чего от них хотят; животные существовали наравне с людьми, и в
людях воскресали жалость и чувство вины; зеленый слон с розовыми крыльями тихо
умирал, потому что в него никто не верил, а потом появлялась маленькая девочка
и предлагала ему свою дружбу.
Сказочник раздавал листочки
со своими историями на улицах и площадях среди бела дня, и кто-то считал его
очередным промоутером, кто-то – чудаком, кто-то – сумасшедшим. Кто-то бросал
листочки наземь, не читая, и они, шурша, катились по асфальту, как голуби с
перебитыми крыльями. Один из них взлетел внезапно и совершенно неожиданно на
глазах у изумленных прохожих. Стояла звенящая осенняя погода – холодная, сухая
и солнечная, и я вышел прогуляться и отхлебнуть, как следует, пронзительного
октябрьского воздуха, от которого сначала ломит в груди, а потом становится так
жарко, а потом - так просторно, легко... И в тот момент, когда я свернул на
проспект, - паривший над головами листок со сказкой встрепенулся и непонятным
образом очутился у меня в руках.
Я прочел то, что там было
написано и, заметив стоящего неподалеку Сказочника, понял, что в нашем городе
стало одной достопримечательностью больше.
0
