Кысь
*** Кы-ысь!... Кы-ысь!... Ох, и голодаю по тебе… Так вцеплюсь, что мозжечок треснет. Близь… Близь… Прячься ты хоть в замке, хоть в избе – в нашей близи даже черт сдрейфит. Не в глухом лесу, не на ветвях, не на Древе Жизни и Познанья – я живу в груди твоей – и, ах! – иногда мне хочется признанья в том, что я не мышца, не сосуд, не тупой движняк эритроцитов, а твой личный суд, животный суд, коим я по горло буду сытой. Кы-ысь!... Кы-ысь!... Приходи, миленочек, я жду. Самый важный провожу кастинг. Ввысь, ввысь голову поднимешь на беду – и увидишь вместо звезд – пасти!.. Не в дурном болоте, не в песках и не на погосте, где твой пращур, – ты меня найдешь в своих руках – в линиях и холмиках дрожащих. Не клади икону под крыльцо – у меня и ангел сядет в ступу. …Ангел с человеческим лицом, на котором все нутро проступит. Кы-ысь!... Кы-ысь!... «Господи, помилуй и прости…» Вместе с маскою идет кожа. «Брысь! Брысь!..» – золотишко в потненькой горсти… Только выкуп не возьмет Боже. Ни позвать меня, ни отогнать. Если я пришла, то грех молиться. В подворотне прячущийся тать покрасивей выбирает лица, помоложе и поздоровей тело, ну, а я – покраше душки. Ты налей мне слез, налей кровей – эти внутривенные пирушки… Кы-ысь!... Ить, надоело. Можешь улетать. Больше плотского в тебе нет ведь. Сыть! Сыть! В кои-то мне веки досыта… Вновь вернусь я на свои ветви. |