Улица  утренне  жмурится,  снится  помятым  лицам…  
Свежа,  холодна  и  туга  –  пахнет  дымком  четверга,  
     забытым  неделю  тому  вперёд  –  припрятанным  на  год,
     за  шиворот,  за  небосвод.              
Пахнет…  Хлебом,  еще  непечёным.  
           Заката  пером  золочёным…  
           Взглядом,  уже  огорчённым,  готовящейся  суетой.  
                   Обычный  дневной  настой  –  
Привычное  средство  ленивого  бегства  за  всем,  
Что  уже  есть…  
       Почти  незаметно  горчит  -  пока  улица  дышит  соло,  
               победно  по  городу  мчит,                                    
               кромсая  его  гулким  горлом.  
Звучит  чечёткой  -  
       печёт  тропки  
       перечно  сыпь  каблучков;  
           Течёт  робко,  от  семечка,  песнь  кабачков  
                     в  уютном  тепле  сковородки…  
Сны  отлежа  себе  все,
     Косолапо  
         бредёт  ночь  немая  –  
             приподнимая  рассветные  складки,  
       ворует  остатки  крепкого  храпа…  

Гадает  на  сонной  гуще,  сладкой,  густой  и  тягучей.            
                 Но…  
       Давит  упругой  плотью  
               Настырное  утро,  
         сползает  холодной  щепотью  звёздная  пудра.  Пора!

И  улица  льётся,  
       кусает  кожу,  
           зябко  смеётся  и    
                 мышцы  гложет,  
       Воздухом  сытным  швырнёт,                                            
     До  отвала  накормит  –  
         В  окна  ворвётся,  
             Ночь  прогонит  и  спрячется                  
         под  одеяла:
Идёт  в  наступление  день  –  а  с  ним  не  поспоришь…