Как мы с Радой
Старожилы забудут едва ли
(эта песня всех песней живей),
как мы с Радой коней воровали
и ныряли в душистый шалфей.
Степь дышала,
сверчками стозвонна.
Ароматом въедалась в пальто.
Погружался в девичее лоно
то ли я,
то ли конь,
то ли кто..
Лунь катилась
горошком по длани,
покрывающей таборный гам.
Распоследней
хмельней был я пьяни,
от любви
и вина пополам.
Псы-охранники,
радостно лая,
у кибиток
сплетались в клубки.
И Заряна
влекла Будулая
для соитья
к изгибу реки.
Станом тополь
являл богомольца -
вот и все,
чем округа свята.
Натирал амальгамою кольца
бородатый кузнец
до злата'.
Пели ромы,
глазами лучисты.
Тяжелели
травинки от рос.
Но пришли
с пулеметом чекисты
и сказали:
- Да будет колхоз!
Красный Ирод,
ах, будь он не ладен,
волю-волюшку
враз отменил.
Степь,
прости нас
за борозды ссадин
и бугры
безымянных могил!