(3 часть) Поэма-посвящение Ялте, Марине и Коро

---

Рэна Одуванчик в соавторстве с Ольгой Лебединской

К Йода-Марине

 

Глазища космической мудростью строгие.

Мой инопланетный Йода!!!

Была бы в пушистейшем лечащем Боге я,

Я бы молила: йода!

 

О, как исцелить твою душу болящую,

Мысли, как ночь, одинокие!

На фоне Марины мы ненастоящие.

Еще не рождались многие.

 

Согрейся о мой натуральнейший мех[1],

Вот бархат и пух подзаборья!

О, как переплавить в девический смех

Космически вечное горе?

 

Ода Депрессии

 

На стыке драматизма и гротеска

Смотрю на жизнь из мелких фестивалей я.

Пусть бисерны, но мне хватает блеска,

И места, и свободы и так далее.

 

Спросила риторическая Ксюша:

«Нужна ль, скажите, творчеству депрессия?»

Будь я грузином, брякнула: «Паслющай,

Нужна ль студэнту мэрзостная сэссия?»

 

Депрессия для пишущих - отрада.

И сущее проклятье для непишущих…

Но я пишу от счастья. Это правда,

И правда, что пишу для бури - ищущих.

 

Подскажешь: дури ищущих. Пожалуй.

Искать себе подобных - дело тонкое.

Нас мало, как сказал Рахметов, мало.

Но нами расцветает жизнь убогая.

 

Депрессия для плачущих награда.

И желтая тюряга для неплачущих.

Депрессия, о!.. Лучше, нет, не надо!

В дементоров мы бросим шоколадом,

Мы и без боли значимы и значащи…

 

Почти как Есенин

 

От того, что я с Хортицы, что ли -

(На нее-то смотрел мой роддом!)

Я хочу только ветра и воли

В разнотравии лет золотом.

 

От того, что я с Хортицы, что ли -

Я люблю хулиганства азарт.

Пусть святая земля мне позволит

Быть роскошной и первой, как март.

 

От того, что росла я в Мокрянке,

От ее полнолунной тоски,

Я не стала дремучей пацанкой,

Благородно врастала в стихи.

 

Я не стала суровою Кали,

Я не спёрла у Кришны дуду,

Оттого, что я вышла из дали,

В бесконечное небо расту.

 

И когда я - сияющий Будда,

Колокольчик, играющий дзен,

Надо мной только солнце и чудо,

И не можешь подняться с колен.

 

Тимур Шаов

 

1.Ода

 

Пока горит свеча костра,

Осанна странникам и бардам!

Ура жонглёрам, гуслярам!

Перетекать из утра в завтра,

 

Из вечера да во вчера

С хорошей музыкой уютней.

Поставишь диск - и у костра

Ты греешь кости, мысли, будни.

 

Поставишь диск - и ты здоров

От чувства юмора черкеса,

От экзотических миров

Интеллигентного прогресса.

 

И ты вздыхаешь: Ах, Гомер!

Платон, Плутарх! Какие глыбы!

А Тютчев с Фетом, например,

Писать так буйно не могли бы!

 

Кипит чаёк. Кипит Тимур:

Хохлы, евреи и арабы

Звучат на празднике культур.

…А я бы так писать смогла бы?

 

Во мне же тоже спрятан сноб,

Мозгов достаточно и лени,

И не люблю продукты поп-

Музыки нашего мгновенья.

 

И хамов зрела я живьем,

Лицом копчена, как черкеска…

Мы песни разные поём

На стыке драмы и гротеска.

 

Целую этот жаркий жанр,

Его Москву, его Одессу:

Когда нас жизни жжет кошмар,

Ты смейся:

                  глупо, умно -

                                        смейся.

 

Есть добрый чудик Петросян,

Циничный Ёжик-Снегг-Задорнов.

Проста Деревня Обезьян,

Есть юмор Вовочки и черный…

 

Но мне милее авангард,

С горы съезжающий на пузе,

Небесно-мудрый Китеж-град

С тенями предков и аллюзий.

 

Но мне нужнее хоровод

Суждений, пляшущих сиртаки,

Домашний тенор забияки,

Что лёжа на тахте поёт.

 

Тимур, была бы я хоть чуть,

Хоть на полбуквы знаменитей!..

Я пригласить домой хочу

Тебя испить со мной открытий.

 

Купили б лучшего вина,

За жизнь бы пили, за Модеста[2],

За эти чудны времена

На грани драмы и гротеска,

На грани неги и протеста…

Ах, Шаов, жизнь у нас одна…

 

2. О, да!

 

Ах, Шаов, жизнь у нас одна,

Мы чем-то в творчестве похожи.

Конечно, я слегка моложе.

Я замужем, а ты женат.

 

Айда в Днепропетровск с женой,

Мы с ней о Рильке потолкуем,

Немецкий вспомню заодно.

Ах, was ist das?, без вас тоскую.

 

Ну хоть бы Яков[3] пригласил

Вас в Краснокошечный перфоманс!

Ну ладно, ладно, успокоюсь.

Неси свой мир в народ, неси…

 

Время

 

1

 

Ах, я настолько мельче многих,

Что стыдно, как за двойку в школе!

Но нас такая прорва - в Боге,

Что всем хватает душ и боли,

 

Что всем хватает нот и букв,

И детских радостей сусальных -

Что бомж, что кандидат наук

Всяк схож с конфетою сосальной

 

Для времени, что нас несёт,

И за щекой сосёт, сосёт…

 

2

 

Ноябрь-стрелочник нам стрелки перевёл

На час назад.

Плевать на то, что парк и ржав, и гол -

Нам дольше спать.

 

Настраиваться надо нам сейчас

На Светлу Ночь,

Растить в себе Звезду, лучась от слов,

Сверкать, как дождь.

 

Погоды - Ялты ждать душистый бриз,

Древесный бриз.

Когда в сосне очнётся кипарис,

Получишь приз.

 

Пора учить иль сочинять стишок:

Уж Дед Мороз

Настроил лыжи, Снежу, посошок -

Чтоб всё сбылось…

 

*

 

Как можно о себе писать,

Когда на свете есть Марина?

И теми ж буквами шуршать

Занудно, длинно, некартинно?

 

А как об осени писать,

Когда на полке - школьный Пушкин?

…В окно мне смотрит благодать?

Ай, други! Это всё игрушки!

 

Какой тоской хандру лечить,

Когда есть Шаов и Норбеков,

Когда их южные лучи

Идут на нас стеною смеха,

 

Зачем своею погремушкой

Самозабвенно тарахчу?

А потому, что я старушкой

Быть не могу и не хочу!

 

Я, Рэна - Божий Одуванчик!

Съезжаю в Осень-Авангард!

Его классический наряд

Больной души свежей и ярче!

 

Ну а куда же мне бежать

От крокодила-арьергарда,

От члена спилки ретро-гада?

Чтоб обо всех о нас писать!

 

Аварганда

 

1.Цыганщина

 

Ушёл из детской дед Соцреализм,

И можно пошалить, как добрый Карлсон:

На люстре повисеть, забацать вокализ

И в цацки от души понаряжаться.

 

Надеть на хайр хайратничек, как встарь,

На шею - новогодние мониста

И выйти в люди, как под жар гитар

Цыганочка выходит золотисто!

 

А все косятся зайцем на тебя.

А ты цветешь, вплываешь в город грудью,

Лебёдушкой, и бусы теребя,

Балдеешь: не осудит, не остудит

 

Тебя никто, никтошенько никто,

Боярышник-рубин, рябин боярин!

Какое, в пень, районное лито,

Когда ты богу осени подарен,

 

Вселенной штормового октября

И желтой, гибкой, ласковой гитаре!

Ты всё нашёл, что можно потерять,

Ты в небе распластался, словно в Даре.

 

Курлычет табор - в тёплые края.

И над тобой глубокое индиго,

Как ты - просторно просто, звёздно, дико…

Как царственна, Судьбища ты моя!

 

2.Пафос

 

Аварганда! Как много в этом слове

Для русского романтика слилось!

Как много в нём отозвалось -

Победной выстраданной нови,

 

Случайной звонкой шкоды шалуна…

Аварганда! Ты новая квартира,

Где будем жить. Ты - новая Страна,

В которой всё еще свежо и сыро,

 

И всё блестит, как опосля дождя,

И сохнут половые тряпки - лужи.

А ты идёшь, большой Аваргандяй,

И никакой ответ тебе не нужен.

 

Ты заодно со швабрами дождя,

Ты майский мёд сосёшь из луно-блюдца.

Ты двери не закроешь, уходя,

Чтоб слышать, как за ней враги смеются.

 

И, наслаждаясь, думать: что за смех?

Как будто кто его на свалке стырил.

Вот я смеюсь и плачу лучше всех

И - эхом - домовой. Пардон, квартирий.

 

Квартирий

Квартирию и посвящается

 

Мой маленький квартирий!

Он шут и плут.

Наверное, Порфирий

Его зовут.

 

Нет, он не кот, не ёжик,

Не попугай.

На стол письмо положишь -

И ни фига…

 

Нет, он не мышь, не крыса,

Не жук, не ёж.

Вот книга. Будешь рыться -

И не найдёшь.

 

Была ведь! Как же! Странно!

Нет, не найду!

Не любит он романы.

Аварганду

 

Читает представитель

Нездешних сил.

О, где мой Клён! Найдите!

«Проси-проси…»

 

О, где мой Мандельштамка?

Опять молчок.

…А где моя панамка?

Ищи еще!

 

…Мой милый книгочей квартирий,

Мой плут и хам!

Спасибо! Не было б стиха -

Не будь тебя в нахальном мире!

 

У дедушки (Призрак соцреализма)

 

У дедушки - Соцреализма

В кармане не просто конфеты,

В Союз Графоманов билеты,

В Страну Словославию визы.

 

А я бы хотела конфету.

С ней - слаже, без оной - полезней.

Но от одиночества нету

Спасения в песне совместной.

 

Люблю я Кавказище хора.

И вишню люблю в шоколаде…

В кармане у дедушки - Тора

И новая эра во взгляде.

 

Во взгляде у дедушки - солнце

Да мамочки, птички, коляски.

«Ну что ж не узнала ты, доця!

Да это же я, Вышеславский!»

 

А рядом цветочится дача.

Беснуется мудрость, как Яков.

«Ну что ты, совсем, Одуванче,

Меня не признать, Пастернака!

 

Отстань со своим Реализмом!

Его не бывало в помине.

Он призрак, обычнейший призрак

Над вечностью иссиня-синей!..»

 

Симферополь

Марине и Елене Коро

 

Как южно было в нашем Симферополе!

Как много было дружбы и тепла!

И радостный боярышник мы лопали,

И фоткались у каждого ствола.

 

Три женщины, три ведьмочки лохматые…

Подруженьки, седлаем-ка метлу!

Пропахшие автобусом и Ялтою

И ягодой, созревшей на ветру.

 

Обратной стороной луны зажженные,

Икон изнанку ведаем порой.

И волосы струятся под коронами -

Марина, я и вещая Коро.

 

Как счастливы мы были в Симферополе!

Слова сочились от избытка чувств.

И было пряно-страшно, будто во поле

Я на метле с подружками лечу…

 

И было так улётно, будто во небе -

Дрожали звёзды, ярко хохоча.

Нам пело солнце и светили голуби.

…За мною поезд вечером примчал.

 

Уют плацкартный обнял: дал попутчиков

Весёлых: строят башни и дома.

Хорошие ребята: столько лучиков

У глаз! Таким не страшен Бог и тьма.

 

Пока, мои подруженьки-товарищи!

Не запылимся, встретимся еще!

Спасибо за лаванду и боярышник.

Он цвета дома детского с борщом.

 

Он мне простил, что я творю и ведаю:

Боярышника знахарство алей.

Учусь. Спасибо! (Вспомню Кастанеду я.)

Хранить покой так важно на Земле…

 

---