Из цикла "Горение"
Дата: 22 Травня 2010 | Категорія: «Поеми і цикли віршів» | Перегляди: 1346 | Коментарів: 6
Автор_ка: Татьяна Орбатова (Всі публікації)
Мир мандариновых снов
Пламени ищет строка –
Яркого, чистого пламени.
Слов бесконечных – река,
Берег прозрения – каменный.
Пламени ищет – взлететь
Над обездвиженной наледью.
Но… не сгорает камедь*
Истин, озвученных памятью.
________________________
Мир мандариновых снов –
Запах сандала и лета…
Вьючит погонщик ослов,
Жмурясь от белого света.
* Камедь - растительный, древесный клей.
Видение.
Светилась жёлтая пыльца
На блюде с синей полосою,
Луна, запрятав пол лица,
Казалась хитрою лисою.
И Год стоял ко мне спиной,
В хламиде, сотканной из сена.
Не многословный, иль немой,
Не победитель и не пленный.
Стоял недвижно, будто столп
На перекрестье тайных тропок.
Был ветер сумеречный зол,
Но вдох деревьев – тих и робок.
Вдруг облик тонкий в небесах,
Мне незнакомый, но любимый,
С крестом на призрачных губах,
Скользнул надмирно – белым дымом…
Упало тёплое перо
На лист нетронутой бумаги.
Ушедший Год изъял тавро
Из неизвестной миру саги.
Летело слово – бирюзой,
В полёте крылья обретая,
Туда, где солнечной лозой
Прикармливают птичью стаю…
Глядя в туманность границ
Корчится сумрачный дух,
В горсть электронов уменьшенный, –
Ложью умасленный слух,
Голос с душою не венчанный.
Дышит сквозь щёки бойниц
Прошлым, последнею жертвою.
Смотрит в туманность границ
Между безликим и мертвенным.
Там и согбенной чумой,
Спрятанной в оползнях времени,
Правит порядок иной –
Нечеловечьего бремени.
______________________
…Над Аризоной дожди,
Ветрено над Патриаршими.
Небыли призрачный штиль
Скрыт за бравурными маршами.
Пламени ищет строка –
Яркого, чистого пламени.
Слов бесконечных – река,
Берег прозрения – каменный.
Пламени ищет – взлететь
Над обездвиженной наледью.
Но… не сгорает камедь*
Истин, озвученных памятью.
________________________
Мир мандариновых снов –
Запах сандала и лета…
Вьючит погонщик ослов,
Жмурясь от белого света.
* Камедь - растительный, древесный клей.
Видение.
Светилась жёлтая пыльца
На блюде с синей полосою,
Луна, запрятав пол лица,
Казалась хитрою лисою.
И Год стоял ко мне спиной,
В хламиде, сотканной из сена.
Не многословный, иль немой,
Не победитель и не пленный.
Стоял недвижно, будто столп
На перекрестье тайных тропок.
Был ветер сумеречный зол,
Но вдох деревьев – тих и робок.
Вдруг облик тонкий в небесах,
Мне незнакомый, но любимый,
С крестом на призрачных губах,
Скользнул надмирно – белым дымом…
Упало тёплое перо
На лист нетронутой бумаги.
Ушедший Год изъял тавро
Из неизвестной миру саги.
Летело слово – бирюзой,
В полёте крылья обретая,
Туда, где солнечной лозой
Прикармливают птичью стаю…
Глядя в туманность границ
Корчится сумрачный дух,
В горсть электронов уменьшенный, –
Ложью умасленный слух,
Голос с душою не венчанный.
Дышит сквозь щёки бойниц
Прошлым, последнею жертвою.
Смотрит в туманность границ
Между безликим и мертвенным.
Там и согбенной чумой,
Спрятанной в оползнях времени,
Правит порядок иной –
Нечеловечьего бремени.
______________________
…Над Аризоной дожди,
Ветрено над Патриаршими.
Небыли призрачный штиль
Скрыт за бравурными маршами.
Шаг.
Слышу ли я аритмию безликих секунд?
Щёлкают стрелки часов, как ружейный затвор.
Кажется, временем тихо, не больно секут.
Но высекают – годичные искры из пор.
Слышу ли я разговоры бессонных ночей?
Падают грёзы в когтистые корни веков.
Грёзы романтиков, грёзы царей, палачей –
весят не меньше посмертных моих пятаков.
Слышу ли я, где скребётся привычное: жить!?
Давит "под ложечкой" воздух прошедшего дня.
Делаю шаг в пустоту – соколиную прыть
вмиг обретаю – не я, но подобье меня…
Эндотермия.
Свёрнут в бесценный свиток
голос, на гром похожий,
спрятан в глубинах сердца,
но... ощутимый кожей.
Пульс наполняет ритмом –
сводит от эха скулы.
Тайну хранит искусно
полоз ночи` безлунной –
душу мою взрыхляет
до подземельных сводов.
Там в темноте безликой
жив ожиданьем всходов
сеятель или пахарь.
В сонме корпускул смертных
тихо его дыханье,
будто бы беспредметно.
Но под покровом тела,
вбитый в сердечный клапан,
в выси Икаром рвётся
духа бессмертный атом,
силою тяготенья
вмиг разрывая разум
между полетом в небо
и временны`м соблазном.
2007- 2010.
Слышу ли я аритмию безликих секунд?
Щёлкают стрелки часов, как ружейный затвор.
Кажется, временем тихо, не больно секут.
Но высекают – годичные искры из пор.
Слышу ли я разговоры бессонных ночей?
Падают грёзы в когтистые корни веков.
Грёзы романтиков, грёзы царей, палачей –
весят не меньше посмертных моих пятаков.
Слышу ли я, где скребётся привычное: жить!?
Давит "под ложечкой" воздух прошедшего дня.
Делаю шаг в пустоту – соколиную прыть
вмиг обретаю – не я, но подобье меня…
Эндотермия.
Свёрнут в бесценный свиток
голос, на гром похожий,
спрятан в глубинах сердца,
но... ощутимый кожей.
Пульс наполняет ритмом –
сводит от эха скулы.
Тайну хранит искусно
полоз ночи` безлунной –
душу мою взрыхляет
до подземельных сводов.
Там в темноте безликой
жив ожиданьем всходов
сеятель или пахарь.
В сонме корпускул смертных
тихо его дыханье,
будто бы беспредметно.
Но под покровом тела,
вбитый в сердечный клапан,
в выси Икаром рвётся
духа бессмертный атом,
силою тяготенья
вмиг разрывая разум
между полетом в небо
и временны`м соблазном.
2007- 2010.
0
