Пушкинская осень в Одессе. ч.4.

---

19.00

 

Оперный театр

 

1.

 

Сегодня Верди. Там «Аида»,

В Днепре. В Одессе «Травиата».

Балдею, музыкой залита,

Как солнцем осени - крылато.

(Исправь скорее: залита.)

Короче: блеск и красота.

Нет слов! Как Элла Людоедка -

Молчу и тихо трепещу.

Театра яркая конфетка,

Сейчас возьму и укушу -

Как шоколадка от Рошена!

Как фотодива от Кардена -

Ажурно музыка одета

В стихию Божьего балета

В изнеженное рококо!

Напыщенно и глубоко,

Как музыка Джузеппе Верди!

 

*

 

Хм… улыбаются соседи

На мой восторг

Не дамский - детский.

Я улыбаюсь им в ответ…

О! Вот кто истинный поэт -

Театр Одесский!

 

Он Грибоедова читал и Еврипида.

Картинку нам нарисовал из «Ипполита».

Он ценит эллинский прикол Аристофана.

За тридцать гривников впустил он Одувана.

 

Кто это? Ну его совсем. Не важно. Бросим.

И так полно в искусстве тем.

Маэстро, просим!

 

2.

 

………………………………………………..

……………………………………………

…………………………………………….

…………………………………………..

 

…Вот Виолетта умирает и поёт

Одновременно. Так бывает разве?

Но верим. И предчувствуем полёт

Большой души в агонии - экстазе.

 

На фоне этой сказочной души -

Фиалковой - мы все ненастоящи.

Не хочется об очевидном - дальше.

Как говорится: можешь - не пиши…

 

3. К Мельпомене

 

Давно уже сломались тормоза,

Лечу. Надеюсь, что не по наклонной.

И почему стихом хочу сказать,

Забыв стихосложения законы?

 

Я от стиха тревожна и пьяна.

Пусть смотрит черноглазо Мельпомена!

Наверное, завидует она:

Мне не нужна в полтыщи метров сцена[1].

 

А что тогда? Тетрадь в полтыщи метров?

Пардон, листов? Невнятица опять.

…На сцену и меня швыряет ветром

И я стою там светлая, как ретро,

И век бы в этой прелести стоять -

 

Пусть без оваций и аплодисментов…

Ах, Мельпомена, мне твоё вино

По вкусу и опять в глазах темно -

Что аж в восьмом ряду мерещится

                                                         нарколог.

И я лечу в благую пустоту

                               И путь мой долог.

 

4.

 

Либьяно[2], либьяно,

Читатель! Мы выпьем,

Мы выпьем Одессу-поэму

До дна-а-а!

Ведь пьяно, ведь пьяно

Поэты смотрели на вещи

Во все времена.

(Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля!)

Любого, любого, любого

Любовно спроси:

«Красиво» - от терпкого слова

«Краси[3]»…

 

5.

 

…А поле

              рифмуется

С греческим полем - поли.

Раздолье

            избыточной майской

Кудряво цветущей земли.

 

Здесь много,

Здесь много великого, много всего -

Что если потрогать

Своею Душою пространство -

И то колдовство.

 

Фонтаном,

               фонтаном искусства

Расцветшая люстра зальёт,

Либьяно, либьяно,

Либьяно, рабочий народ!

 

6.

 

«Взявшись писать, выбирайте себе задачу по силам. Прежде прикиньте в уме, что смогут вынести плечи, что не поднимут они.»

                                                        кто-то из древних греков

 

Огромная тема!

Огромный тут нужен размах

Расцвеченных крыльев батистовых,

Мягкий полёт Апполона!

А я пробираюсь сквозь чащу искусства впотьмах,

И люстра Театра мне светит церковной свечою зажженной.

Вон Гамлет, смотрите! Как факел

Он держит высоко вопрос

Иль это за стенами плещется осени Древо?

Вон Гоголь хитрющий. Его выдающийся нос

Вдыхает фонтана и Глинки роскошны напевы.

И я здесь стою. Представляете,

Здесь, среди них!

Заоблачных и недоступных!

В кудрявейшей чаще! -

Живейших скульптур!

И представить себя настоящей

Трудней, чем дождливой порою вернуться из книг.

 

7. Виолетта

 

                          Саше-Крэзи

 

Из музыки вернуться невозможно.

Коль есть душа, тогда она - всегда.

Как звёзды или солнце. (А вода

и есть мелодия, которая подкожно,

Внутрисердечно Богом залита.)

 

…Вот думаю: а я смогла бы так,

Как Виолетта поступить? Во имя

Любви: себя распять на всех ветрах

И действовать поступками чужими?

 

Безжалостно, кроваво лгать себе?

Так режут вены глупые подростки.

О, ядовитый черный взгляд испей

Любимого! Душой залей подмостки!

 

Враньё во имя! Столько в этом зла,

Хватило бы на тыщи революций!

О, Виолетта, я б тебя спасла,

Но как? Твои подруженьки смеются.

 

Что ж, полусвет! Скорее полутьма,

Как в зрительном, арбузно-звонком зале,

И чудится, что это я сама

Несчастный автор чёрного письма,

Тону в бездонной арии-печали…

 

О нет, любовь не примет этот дар.

Ей не нужны слезливые подачки.

От влаги - дым. Любовь - сама пожар.

К чему ей человеческие драчки?

 

Ну вот, жених с невестой обнялись.

Чуть-чуть не доходя до хеппи-энда,

Как Жанна Д'Арк сверкает Виолетта,

Теряя вдруг несбывшуюся жизнь.

 

Но в музыке - шампанское Победы,

………………………………………..

…………………………………………….

……………………………………

 

8.

 

Как будто там, в лазурнейшей дали,

Вдали от до-ре-ми-фа-соль-истерик

Влюблённые до внуков жить смогли.

Придумать мог какой-то эзотерик

 

Такую золотую лабуду,

Про карму и про цепь реинкарнаций,

Обилие миров. А я иду

С любовью и чирикаю в пространстве

 

От Музыки, Одессы, от Любви -

К любви. Читатель, солнечный, либьяно!

Поэзией моей напейся пьяным -

И за двоих, троих, мильон - живи!

 

Как завещал Хайям, как ныл Бодлер,

Как Штраус говорил стихией вальса -

Горячей Красотою наслаждайся -

Не будешь сер, как в СССР

При Брежневе возникшие районы,

Начитанный, любимый и влюблённый,

Читатель мой, лети, как Верди - вверх!

Как шарик, смело принявший на праздник

                                                         баллончик гелия,

Лети, мой феерический проказник

                                             с улыбкой гения!

 

 

…………………………………………….

…………………………………………..

 

продолжение следует...

---