Памяти моего отца, Сазонова Павла Андреевича –
ветерана Отечественной войны.
«…Замполиты, политруки, но по-прежнему комиссары…»

 
Из песни советских времен.

 

 

Разрешите, я с лошади, можно?
- Замерзая, боец умолял.
Не положено, бля, не положено
- Политрук, как последний шакал

В полушубке и валенках, с дрыном.
В сапогах и «хебешках» бойцы.
Шли на фронт молодые мужчины
- Недоростки, салаги, юнцы.

Холода, а им шапки лишь дали;
Замерзая, брели пацаны.
Мы такого в кино не видали,
В героических лентах Войны.

Пресловутая конная тяга,
Лошадиные силы солдат.
Это после руины – Рейхстага.
Это после – Победы парад.

Согревали тяжёлые пушки,
Хотя жутко болела спина.
Всё понятно – война не игрушки,
И во всём виновата она.

Виновата, что формы не дали,
И что палкой грозит политрук.
Замерзали они, замерзали,
И не чуя уже ног и рук,

Промерзая до самого сердца,
Салажонок болтался в седле.
А ему б хоть немного согреться,
Пробежаться по мёрзлой земле.

Под уздцы бы, и вся тут недолга.
Так и было б. Потом. А пока
Новобранцы боялись как волка
Пресловутого политрука.

Но всему есть на свете границы,
Даже если вокруг беспредел.
Погибают от холода птицы,
Паренёк умирать не хотел…

Здесь не бой, не летают снаряды,
Смерть ещё свою дань не взяла.
«Я сейчас, я немного, мне надо»
- Выбирался боец из седла.

«Ах ты б…, ах ты п…, ах ты сука…
Без приказа? На месте стоять!»
И с размаху увесистым суком!
По рукам. Уже рук не поднять.

По ногам. Тот упал. Всё сильнее
Пляшет дрын в комиссарских руках.
Заступиться никто не посмеет.
Только слёзы чьих-то щеках.

Только в памяти будет дорога,
А на ней распростёртый пацан.
Он немного хотел, так немного…
Не от пуль, не от вражеских ран

Он остался лежать на дороге,
Не дойдя до черты фронтовой.
Комиссар – справедливый и строгий!
Политрук – настоящий герой!

Поддержал, так сказать, дисциплину:
«Кто ещё не желает в седло?»

Шли на фронт молодые мужчины,
Но сознанье уже возросло…

Это после комбат, что вернулся
Поминал комиссарову мать.
«Сука, падла, ты что, е..нулся?
Мне же с ними ещё воевать…»

И слышны были злые удары
(Жаль не дрыном), но это потом…
А запомнили все комиссара,
Что стоял над забитым бойцом.

Эх, война, сквозь солдатские жилы
Чёрной крови струился поток…
Комиссар, про тебя не забыли,
Преподал на всю жизнь ты урок.



А я помню дрожанье руки
У отца (он больной был и старый)…
«ЗАМПОЛИТЫ, ПОЛИТРУКИ,
НО ПО-ПРЕЖНЕМУ КОМИССАРЫ».