В сочных излучинах томных извилин

Ранних каштанов ежова икра,

Чутко, в закваске расслоенной зыби,

  Цепко-ершистые зреют слова;

  Голосом ломкие, дерзкие волками,

    Выросли: след не берут за досужими

                                               толками,

    Выросли: стали моими матёрыми,

Их бы - за ухи, да лязгают жорнами,

Вою и воле, ветру покорные;

Малость, у сворки хлопот, слабина:

  Тут, уж, расстелются сумерком дола,

  Рыканьем грома, и тоооненьким звоном;

    Только и жажды – речьёва струна,

    Только и солнца, что – свист по плечам,

Уши навытяжку, целят в глаза:

«Чтож ты, как вкопанный?! Ну, же, айда!»

Верные, ловкие, пух по усам…

  Нет, не заплачут по волосам,

  В рот не клади: не осилишь, так – срам;

    Только-то: высучить сути неторной,

    Только-то: вызвучить иссиня-высь

                                                     непокорную,

С вами, мне всю посолонь – фарандола,

Что бы не выпало - плёво и псово,

Что б я, без вас… Без живого-то, слова…