Отпускаю жар-птицу наружу я,
Словно душу колдун.
Я сдаюсь и кладу
Без того холостое оружие.

Роман Бабак

Я старею − и в знак протеста хожу в салатовом.

Поколение Next приходит, сверкая латами

На заплатах, и говорит на упрёк:

«Да ладно вам!» −

И в ответ я молчу, настолько они − талантливы.

Поколение Next не ведает зуда совести;

И ему всё равно, в какую избу курсор мести,

До какого жюри доплюнуть в престижном Сопоте,

И наполнится ли апостольской красной солью стих.

А по виду они – кенты, покемоны, гаврики;

В их глазницах – не  то бесята, не то журавлики.

И когда у них сплин, они достают словарь и, как

Одержимые, изучают наречья Африки.

Поколение Next рождает смешливых гениев,

Что, хипповую Женьку с контркультурой в генах чтя,

Тошнотворной зовут «Витальевной» и «Евгенией»…

Больно так, − хоть рисуй по Рембрандту ручкой гелевой.

Век за веком идут на койки Маруси с Ванями.

Молодого пророка царь понижает в звании.

И витийствует венценосная графомания

Об «унылом говне» и «грустном очаровании».

Так проносится жизнь с её семенами-жатвами.

В дверь звонят, −

Не успеешь кнопку звонка нажать на ней.

Оскорбляя меня дежурным рукопожатием,

Поколение Next уходит к своим…

Мне жаль тебя,

У которого в сердце будут другие клад искать,

Но никто не найдет заветную эту клавишу,

Что умеет стирать фатальное слово «кладбище»

С дисковода всех тех, кто любит ходить в салатовом.

20 сентября 2013 г.