Дерево Тенере
Теряется путь, как пульс столетнего эпилептика,
И если заблудишься, друг мой,
засни скорей.
Проснёшься и будешь мертв. Увидишь
- вдали маячит
Распятый, растрепанный медноволосый мальчик
Мое одинокое дерево Тенере.
Кору Тенере не тронь - ни трон, и мечеть, ни мачту...
Уже не построить. Воин протянет ладонь и спрячет -
Боится коснуться букв изо ржи и охры.
А в дереве - целый мир, там два муравьиных флота
Курсируют морем подкорного Инсектолота,
Но воин не слышит их - будто бы он оглох.
А в городе Ниамей - ливийский торговец Хилфа
Пьёт к ряду двенадцать дней - садится в кабину ИФА -
Готовит побег из гнили и глины дней.
Ему тридцать пять - и мир
чудовищно опостылел,
И стелет ему постель неласковая пустыня,
И царь муравьиный ждёт на песчаном дне.
Две мили – а там финал, горячий самум на шею.
Ты многое потерял, но больше ещё посеял
В недобрую почву – потчуйся – не жалей.
Дороги искать не смей! Не выживешь – не пытайся!
Но вот вдалеке мелькнет как точка, потом – как парус
Твоё путеводное дерево Тенере.
И Хилфы забрали смерть, но смерти желает Хилфа
И мчит на семи ветрах подвыпивший страх на ИФА –
Железо вгрызается в грудь – и кора кровит.
И падает Тенере, как зубы, оскалив корни,
И воин целует их иссушенными ладонями.
У воина на лице – не слёзы, а муравьи.
0
