Нас подобрали слова,

А мы подбирали мотив

И никто к нам самим не смог подобрать ключа –

Ни родниковый,  ни журавлиный клин,

Нас выправляли лекалом,

Рубили с плеча.

Вязла нам в горле комом живая вязь,

Кто по нам водил лезвием – нас писал,

Кто готовил елей, кто янтарную липкую грязь,

Нас бросали то в черный муссон,

То в желтый месяц нисан.

А мы пели, не запивая, давясь,

Нас вырвал из скобок с кровавым подбоем стих.

Мы тонули в морфемном хаосе –

Он нас спасал,

Как ключ от замка

К роднику неизменных тишин.

И пока этот ключ пробивает собой нотный стан,

Его мир теряет / находит / теряет, а мы все храним

В ключицах и впадинах,

Среди разбереженных ран,

И голос его нутряной –

Нестерпим, нелюдим.

Приникаем и жадно глотаем, но не утолить,

Не забыться, не вымокнуть насквозь и не утонуть.

В венах – ртуть, в горле – медь,

И уже до утра не уснуть,

И писать, до ключа оголяясь, 

И не умереть.