Кому-то – стоять над бездной.
Кому-то – молиться Богу.
Он – бездарь. Обычный бездарь.
Таких на планете много.

Кому-то – рожать Атлантов.
Кому-то – работать в поле.
Ну, нет у него таланта! –
Повеситься теперь, что ли?

Зато он встревает в стычки,
Ни кубика не нарушив.
Он действует по привычке:
Пьет пиво. Щадит старушек.

Даются ему карьера,
Зарплата и оперетта.
Но снова в кафе «Премьера»
Приходят кутить поэты.

Хмельные самоуправцы,
С перстнями на пальцах тонких.
Изысканные мерзавцы.
Талантливые подонки.

 

Здесь каждый – в порочном нимбе.
Здесь каждого – ждет сирена.
Он хочет остаться с ними,
Вот только, какого хрена?

Он пашет в богемном дышле,
Небросок, не замечаем.
Он знает, что он здесь – лишний,
Как торт за японским чаем.

И нимфа, что правит веком,
Кудесница менестрелей,
Уходит с вождем ацтеков,
Кивнув ему еле-еле…

Такой бы к ногам – всю душу:
Не то, что кухаркам-рохлям!
Достало – «жалеть старушек» –
Скорей бы они издохли!

Из грязи плебейской варны
Прорвавшийся в Капитолий,
Ревет человек бездарный,
Размахивая пистолем.

«Вам крышка, – вопит, – вельможи!», –
Но, чувствуя что по пьянке
Убить никого не сможет,
Он целит себе в горлянку.

И снова пекут укусы
От бабочек длинношеих;
И грешный цветок искусства –
Божественно совершенен.

Кому-то – взывать к сивилле.
Кому-то – молиться Кришне...
Лежит человек в могиле.
У Бога – никто не лишний.
                                                              2, 3 марта 2011 г.