Свечение такое приятное...

---

* * *

 

Свечение такое приятное откуда-то исходит,

и розы такие кофейные на прилавке,

и доченьки светловолосые слева-справа,

и Питер Пэн, летающий мальчик, уже где-то здесь

невдалеке возносится.

И часы на башне: бом, бом.

А ты свои, наручные, подносишь к уху:

идут.

 

* * *

 

Ты чувствуешь,

как оно колышется и гремит?

Появляется, втекает в комнату,

поворачивается и возникает,

выключается, включается, светится,

поворачивается и колышется.

Позвякивает и улыбается,

смотрит и не отводит глаз,

не раскрывает себя — и гремит.

Тихо летит, не называя себя, летит.

Загадывается — и не сбывается,

молчит и улыбается.

Каждый день, каждый божий день,

после шести в твоей комнате...

Колышется. Гремит.

 

* * *

 

Сегодня

обрабатывал мебель полиролью,

чтобы блестела она так,

как уголки желтых чемоданов блестят.

А они летают себе,

плавают в воздухе,

фигуры выделывают невозможные,

славно идут! —

словно уголки жёлтых чемоданов,

словно мебель, обретшая лицо.

 

* * *

 

В Крыму нечасто заметишь

рисунок на оконном стекле,

и редко увидишь,

как девушку на саночках катят,

и редко ладошку подставишь снежинкам

изумительной красоты,

и редко детей встретишь, слепливающих

снежинки в уродливые комья,

и нечасто будешь рассказывать,

как приятно идти по свежему снегу

и оставлять следы раньше всех,

и как мальчик варежку потерял

и не заметил.

 

* * *

 

Чудо — это когда идёшь ты

по Симферопольскому вокзалу

и хочется тебе какой-нибудь пирожок,

и голос раздаётся призрачный,

и миражи электричек движутся

медленно и беззвучно,

и троллейбусы подкатывают бесшумно

с их фантастическими ценами

и неживыми пассажирами,

и кажется, дотронешься до кого-нибудь

в зале ожидания — а он тут же исчезнет.

И думаешь: где же Он, раз Он есть?

А к тебе подходит кто-нибудь и говорит:

хочешь какой-нибудь пирожок?

 

 * * *

 

Дал мне телефон и говорит:

теперь и у тебя будет телефон,

теперь и ты будешь как человек.

И вот еду в электричке,

стою в тамбуре, и пар изо рта идёт,

руку закоченелую засовываю в карман,

а там телефон,

тёплый.

 

* * *

 

Не прислоняться.

Не открывать при по́днятом токоприёмнике.

Наверное, освободятся места в Бахчисарае.

Бабушка несёт яички беленькие

в пластиковом ведёрке жёлтеньком.

Внученька, ясная и восковая,

невдалеке стоит, тихо воспламеняется.

Дедушка, седой, с белой головой,

с аккордеоном идёт. Слепой.

И гармония в этом во всём видится,

хотя на самом деле

всё это у нас в первый раз.

 

* * *

 

Подняться по лесенке-чудесенке.

Обменяться с кофейным аппаратом

поклонами.

Подняться на кабинке-невидимке.

Опрокинуться как кофейник.

Лежать и,

не видя, как бежит млечный путь,

ждать, когда начнётся любимый

из самых любимых снов —

мармеладный сон.

А там уже и рукой подать.

 

 

---