Яблока долька, коричная дочка, девочка-пастила.

Здесь, где муслимы и хинду едят из одной посуды,

Вспомню случайно, как славно я провела

День Рождества посреди именин Иуды.

Папа посылку прислал, у коробки клеймо Въетнам.

Кукла Куин Йон, моя спящая детка, здравствуй!

Если под пули ложишься, то словом укроют там,

Там где в глазах отразится пароль «разделяй и властвуй».

Знаю, тебе столько лет, сколько нынче мне.

Острая шляпка, разрезы кровят по шелку.

Знаю, твой папа с моим на одной войне –

Алое платье, дешевая распашонка.

Дай-ка возьму тебя на руки. Где болит?

Вон на спине распанахано – будто рана.

«Мама, она погибает!» Я плачу, кричу навзрыд.

Мама словами мои закрывает «краны».

«Это военное время, со смерти и взятки гладки.

Людям вскрывают мозги, ну а куклам спины.

Может взрывчатка под кожей ее из тряпки?»

(Мама – дитя мировой войны, плюнувшей в Филлипины.)

Дырки заштопаю, ссадины залюблю.

Детская дружба растет на любой золе.

Только вот имени, кукла, тебе не придумаю, тайну не выдаю.

Ты – это каждая девочка на земле.