Полный капут
1, пролог
Хорошо, что мама на дежурстве. Она бы спросила его, куда это он собрался, а он… все бы ей рассказал.
Мама считает, что воевать должны взрослые мужчины, что HJ — не место для воспитанного мальчика, что Курт…
Фриц смотрит на себя в зеркало — и прикладывает палец к губам.
Тсс! Не хватало еще вспоминать все, что мама наговорила о Курте. Она — большая и умная. Она знает, что такое политэкономия. Но Курт… Но Курт!
Фриц подмигивает своему отражению, заламывает пилотку, пишет помадою: «Мама, я скоро». Стирает написанное. Рисует забавную рожицу, подписывается под нею. Щелкает каблуками. Делает серьезное лицо… Смеется.
Младший из отряда Hitler-Jugend, доходяга Фриц… Будущий герой 3-го Рейха Фриц Унзихер.
2
Нет, не может быть…
Фриц взвешивает его… Щелкает языком! Настоящий… Настоящий Faustpatrone! И его доверили… Фрицу! И кто? Бравый гауптман из…
Фриц морщится, он не запомнил ни роты, ни имени.
Но Faustpatrone… Тяжелый… Ух! Настоящий Faustpatrone! У него и у…
— Господин Генау!
Ганс? Конечно, господин Генау!
— Вам не тяжело, господин Генау?
— А вам, господин Унзихер?
— Я спросил первый, господин Генау!
— Иди к черту! Иди к черту, Фриц! Это же Faustpatrone! Настоящий Faustpatrone!
— Я иду к черту, Ганс… но это — действительно — Faustpatrone.
— Значит, не тяжело?
Фриц марширует на месте, положив Faustpatrone на плечо.
Нет, конечно, не тяжело.
— Это же…
— Это же…
Это же, дьявол его разбери, настоящий Faustpatrone.
3
— Наперегонки?
— Ага!
И рванули!
Фриц вразвалочку, Ганс… Ух, Ганс! Догони его!
— Эй…
Несется Ганс, не слышит. Как же, приказ от самого Курта! Танки русские задержать!
Танки? Русские? Фриц их на карточках… Ничего, не смажет. Курт бы точно не смазал.
— Эй!
И Фриц не сма…смажет…
А дыхание — к черту! И руки… дро…дрожат…
Фриц останавливается…
— Эй! Ганс! Руки!
То же! Бросились! Навстречу подвигу! А руки? Ведь тут бы и Курт…
Нет, нельзя подвигу навстречу бе…бе…бежать, — размеренно нужно, четко, от пункта к пункту!
— Раз-два, раз-два!
4
— Марта…
— Что, Марта?
— Господин Генау, она махнула рукою… В мою сторону, господин Генау!
— Господин Унзихер, ваша фантазия не знает границ. Дочурка господина из Schutzstaffel машет рукою жалкому HJ?!
Они маршируют сонным проспектом… При них — Faustpatrone и указания Курта.
— Ты считаешь, что я — выдумываю?
Ганс оглядывает его. Поправляет пилотку. Прищуривается…
Faustpatrone, указания Курта…
— Нет, господин Унзихер! Отнюдь, господин Унзихер! Марта…
— Что, Марта?
— Она махнула рукою в вашу сторону!
— Вольно!
Оба смеются.
5
Может, поменяться?
У Ганса… у господина Генау… его Faustpatrone, кажется… поосновательнее.
— Господин Генау!
Фриц примеривается, сопоставляет.
— Черт…
Вроде бы одинаковые?
— Ч-черт!
Но ведь господин Генау явно солиднее… или старше?
— Тебе… вам 12?
— Мы же из одного класса… Помните, вас наказывали за те же шалости, что и меня?
Фриц краснеет:
— Разумеется… не помню.
Значит, 12! И роста они… примерно одного… Нет! Ганс чуть повыше!
— …Розгами, а вы тогда плакали…
Ах, все дело в росте! И, заглушая излияния господина Генау, — в росте! В росте! В росте!
6
Прыщавый HJ… Не хватало!
— Где? На носу?
Он же смотрел в зеркало…
— Да, не солидно. Ох, и не солидно, господин Унзихер! Faustpatrone и прыщи!
И не выдавишь его… вслепую… А может?
— Может, подержите?
— Может, и подержу… но это — не по инструкции!
Издевается?
— Ганс, миленький… если бы у тебя, я бы…
— А, чего уж?
Нет, Ганс все-таки мировой парень!
Фриц метнулся к ближайшей луже… Мгновение, — и…
— Уф! Давай обратно!
Да, с Faustpatrone и без прыщей… HJ! Это — HJ, сволочи! Бравые, грозные… чертовски грозные HJ!
7
— Господин Унзихер!
Ганс протягивает ему… галету.
— Трофейные. USA.
— Чертовы янки!
— Господин Унзихер, это — еда. Обыкновенная еда.
— Янки…
Фриц явно не в духе. Он ворчит на Ганса. И довольно громко. Чтобы заглушить урчание…
Его арийская требуха, черт бы ее подрал! Так реагировать на предательские… такие гнусные… такие славные и, наверное, такие вкусные галеты?!
— Чертовы янки…
Эх, и славно проклинать янки, хрустя их галетами, добытыми… в неравных боях, в кровавых и неравных боях.
8
Ганс клацает зубами.
— Хол-лодно…
Фриц натягивает пилотку…
— Курт гов-ворил о вечере.
Фриц смотрит на часы. Стучит по стеклышку…
Стрелки как будто застыли. Может, и им холодно?
— Сколько же мы торчим…
Фриц заводит часы. Демонстративно.
— Торчим и торчим…
Фриц притоптывает…
— Где же эти русские?
И клацает, клацает…
А время — ни с места.
Как бы и самому не…
Мама уже вернулась…
— Торчим и торчим!
Мама уже вернулась…
Фриц начинает клацать зубами, но в отличие от Ганса он выстукивает бравые марши парней из Schutzstaffel.
9
— Ганс!
— Иди к черту!
— Ганс…
— У госпожи Z именины. Я не могу опоздать.
Ганс смотрит куда-то в сторону. Кажется, он видит свою тетку, госпожу Z.
— Она уже испекла праздничный пирог…
И все госпожа, госпожа! Ни слова о долге, ни слова о задании. Госпожа Z испекла праздничный пирог!?
— Ты же… ублюдок, Ганс! Ты оставишь меня одного? И все это ради горелого пирога?
Ганс стискивает кулаки. Неужели он злится?
— Ты не смеешь, не смеешь… Она… она любит меня… Ты… ты…
— Это — слезы? Ты — плачешь?
Ганс бьет его по лицу, промахивается… Убегает. Кричит издалека:
— Она любит меня!
И бежит, бежит…
Фриц думает о пироге, о пышной заднице госпожи Z… смеется: променять грядущий железный крест на горелый пирог?
— Тупой ублюдок!
Понимает, что шансы на получение креста выросли до размеров… Т34, — и сводит рыжие брови к переносице: смеяться над жалким ублюдком, и кому, — обладателю железного креста?
10
Если бы Марта видела его…
Новенькие ботинки. Маленькие погончики… Фи! Погончики? Погоны! И…
— Faustpatrone…
Фриц понимает, что не… погончики, не ботинки, а именно Faustpatrone делает его похожим… похожим на Курта!
И о ботинках, и погончиках можно говорить сколько угодно, но Faustpatrone — уже не слова. Это — сгусток огня. И он в руках Фрица, и только от Фрица зависит…
Ах, если бы Марта…
Вот, именно сейчас, когда он похлопывает — тяжелое, грозное… и… дрожит коленками?
Проклятые коленки, если бы не они…
Ах, Марта, Марта…
11
Фриц не обидит маман. Он — добрый и воспитанный мальчик. Он просто исполнит долг и вернется. Обязательно вернется.
Фриц пытается вспомнить, как пользоваться Faustpatrone, путается…
— Так…
Он помнит, что нажимать нужно…
Резко убирает палец со спускового механизма. Втягивает голову в плечи.
Да, не хватало еще затрещины от Курта…
Фриц озирается. Рядом — никого. Тем более — Курт схлопотал… геморрой, и отлеживается в госпитале.
— Та-ак…
Палец сюда, плечо… к плечу… на плечо? На плечо!
Теперь вытереть слезы… высморкаться…
— За… Курта!
И опять — к плечу… на плечо…
— Мамочка… ма…мамочка…
По ногам потекло. Теплое.
— Ма…ма…
12
Огромное… огромное и р-р-рычащее — надвинулось, заслонило…
По инструкции. Все по инструкции.
К плечу, на плечо…
Рычащее, воняющее… бензином, соляркою, черт его знает, чем… на-а-адвинулось, лязгая траками…
— За Курта!
Фриц задерживает дыхание, повторяет мысленно — «За Курта».
Неужели не подействует? Подействовало! Не дрожит… ничего не дрожит!
— За Курта!
А оно, это огромное, рычащее — все ближе, все бли-и-иже, все… Все!
Вдруг — застыло.
Люк грохнул…
Высунулся… Русский? Закурил, потянулся…
— За…
Увидел. Фрица. И Faustpatrone? Обоих.
Сейчас полоснут…
А палец застыл, не нажмет никак…
— А-а…
Зар-р-р-рычало.
А палец свело…
Вот сейчас…
Опустил бесполезный уже Faustpatrone.
Вот сейчас!
Заглохло…
Тишина вязкая… Лучше — рычание! Чтобы и выстрела не услышать.
— Ха-ха-ха!
Как? Что?
— Ха-ха-ха!
Смеются… т. е. смеется, рукою машет:
— Эй, парень! Не бойся! Победа уже! Капут уже! Полный капут! Эй!
И закружилось все, завертелось… за… за… за…
Только смех остался… и чистое, ясное небо… мирное небо, забытое небо…
13, эпилог
— Мама!
Ах, она же на дежурстве…
А спать перехотелось…
Поесть бы…
На столе — русские консервы. Вку-усные… Их подарил Алеша. А Федя помог донести. А Сашка набросил куртку…
Куртка. Теплая. Русская. Куртка, Курт…
Не надо о Курте… Лучше о консервах! Они — вкусные, русские. Не то, что галеты.
Куртка и рычание… когда его «доставили к маме», — не грозное, ни капли не грозное… Алеша с консервами, и Федя, и Сашка, и… небо…
Остальное — к черту! Остальное — приснилось!
— Ох…
Как же хорошо, что он — проснулся…
0
