Александр Чашин

Соседи

Я не то чтобы плавал, но утопал по щиколотку в этой холодной, грязной воде. «Проклятые соседи», - вопил я. Безумно хотелось смотреть телевизор, но я очень боялся, что меня тряханет током, если я включу что-нибудь, питающееся от электросети.

            Необходимо узнать, что они там вообще думают, - вслух сказал я, - так не может продолжаться до бесконечности!

            Вода – это чистота, вода – это жизнь, вода – это катастрофа.

            Я вышел из квартиры. Обезьяна с лестничной площадки уже притаилась и хотела было напасть на меня, но я опередил ее, подняв вверх ладонь.

            - Умри, сука, - спокойно сказал я, - только не сейчас!

            Обезьяна отскочила назад два шага и спряталась за мусоропроводом.

            - То-то же, тварь, - опять же спокойно сказал я.

            Я спустился на два лестничных пролета: по кожаной обивке дверей моей сумасшедшей соседки стекала вода: она постоянно текла вниз: новые и новые потоки стекали все ниже и ниже.

            -Они там окончательно обезумели! – подумал я.

            Решительно я нажал на дверной звонок. Противный звук, похожий на сирену.

            -Вы меня все достали со своими звонками! – послышалось из-за двери.

            -Это сосед сверху, вы меня затопили! – ответил я.

            -Идиот, они ко мне целый день ходят! Я живу на первом этаже, как я могу кого-то затопить.

            «Чушь собачья, - подумал я, - ты живешь на последнем, будь я проклят, этаже».

            Меня явно дурили, мириться с этим я не хотел.

            - Но, если хочешь, можешь переспать со мной, - послышалось из-за двери, - мне недавно исполнилось шестьдесят!

            «Господи, - сказал я про себя и нажал еще раз на звонок». Дверь открылась. Моя соседка стояла в одной ночной рубашке, сквозь которое виднелось ее старое морщинистое тело. Ее соски торчали, грудь все еще напоминала о своей прежней упругости. «Наверное, она была ничего в молодости, - подумал я». 

            - Как ты хочешь на этот раз? – спросила она.

            - Как всегда, сегодня я буду сантехником, - ответил я, достав из-за пазухи газовый ключ.

            - Отлично, заходите, мистер Сантехник, - сказала моя соседка, расстегивая свою одежду.

            Я зашел в квартиру. Почему-то мне показалось, что пахнет каким-то болотом и малярией, может эти мысли были навеяны мне кучей насекомых, летающих вокруг.

            - Где здесь ванная, кухня, уборная, все, что связано с водой? – решительно спросил я.

            - Вам прямо и налево, - она показала рукой в конец коридора, откуда летели все эти отвратительные членистоногие.

            Я прошел, чуть не наступив в какие-то ужасные, по размеру чуть меньше человеческих, фекалии, туда, куда она мне показала. Я очутился в большой комнате с огромным диваном и старинным радиоприемником. Посреди комнаты стояла ванна, откуда, не переставая, вытекала вода. В ванне лежал телевизор, из которого периодически вылетали искры.

            - Что за черт! – воскликнул я.

            Соседка в ответ молча облизывала свои торчащие соски, стоя в проходе. Сверху на нее летела побелка с потолка. Стало ужасно холодно.

            Я подошел к ванне. В воде барахтались странные насекомые, похожие на тараканов, только раз в пять больше. Вокруг метались огромные крысы; они пытались кусать меня, прыгали мне на ноги. Откуда-то исходил ужасающий запах  разложения. Я закрыл рот рукой: у меня начались рвотные позывы. Я не выдержал: потоки рвоты выплескивались из меня один за одним, больше половины вылилось в ванну.

            - Мистер сантехник! – окликнула меня соседка, - вероятно, все готово к приему ванной.

            - Да секундочку, мне кажется, я знаю, в чем проблема, сейчас постараюсь устранить утечку, - ответил я.

            Она меня уже не слушала, она стояла сзади и расстегивала мне ширинку брюк и массировала своими дряблыми пальцами мой член. У меня вставал. Ее острый шершавый язык скользил по моей шее; мне показалось, что я сейчас кончу. Я развернулся к ней и быстро снял с себя одежду. «Господи, закрой глаза! – в порыве вожделения вопил я про себя». Она встала на колени и принялась делать мне минет: сначала она отрывистыми движениями облизывала мой пенис со всех сторон, потом покусывала мошонку, затем засунула весь мой орган себе в рот. Мне показалось, что сейчас я умру от наслаждения. Я закрыл глаза: в темноте бегали крысы и тараканы, почему-то от этого становилось приятно.

            -Да, сука! – закричал я, и с десяток взрывов разлилось ей в рот, проникая дальше в горло,  - держи! Это все тебе!

            Соседка улыбалась, глядя на меня снизу вверх, по губам ее стекала моя густая сперма, смешанная с ее серой, пузырящейся, больной слюной. Она встала, скинула ночную рубашку и толкнула меня в ванну. По началу меня передергивало от электрических ударов, потом удары превратились в покалывания, потом это стало приносить удовольствие. Трещащий и искрящийся телевизор находился прямо напротив меня. У меня опять начал вставать.         

            Внезапно экран засветился: появилась стандартная заставка – канал не работает, затем помехи, сквозь которые начало проявляться изображение. Какие-то армии кожаных ублюдков ходили туда сюда, потом повторяющийся кадр обезьяны, прыгающей на лестничной площадке в одной и той же позе, за ним появилась трехголовая собака, чуть ли не выпрыгивающая из экрана, на каждой шее которой  было по шипастому ошейнику.

            Все это я наблюдал около минуты. Моя соседка в это время, извиваясь и показывая чудеса гибкости человеческого тела, мазала себя маслом, облизывала свою грудь, потом коротко стриженый лобок, спускаясь ниже и ниже, пока, наконец, не дошла до пальцев ног; обсосав тщательно каждый из них, она выпрямилась, провела между ног средним пальцем правой руки, подняв при этом глаза к потолку. Сверху на нее все так же  летела побелка, которая теперь напоминала скорее белую слизь, чем хлопья. Эта гадость прилипала к ней, стекая по ее телу, и скатывалась шариками в складках морщин.

            «Что я делаю в этом ужасном месте, - подумал я». Но не успел я осознать весь ужас происходящего, как старуха с плеском прыгнула ко мне в ванну. Казалось от электрических покусываний искрящегося телевизора она начинала оргазмировать: она стонала и извивалась, ища в воде мой член. Наконец, ей это удалось, она засунула его в свою дряхлую вагину, но вместе с ним туда попал и один из тараканов, плавающих в ванне в изобилии. Соседка начала двигаться и стонать, закатывая глаза к потолку, с которого, по- прежнему, на нее летели куски белой слизи. Таракан, задыхаясь и пытаясь выбраться наружу, щекотал мой пенис своими лапками. От отвращения и дикого, противоестественного удовольствия я мотал головой из стороны в сторону и чуть ли не кричал. «Господь, пощади мою душу! - постоянно повторял я про себя».

            Старуха прыгала на мне, поднимая своим телом воду в ванне, которая и без того бесконечным потоком лилась на пол. Снова взрыв! Она поспешно слезла с меня и упала на пол, корчась в экстазе. Я тяжело и быстро дышал. Меня начало тошнить, я сколько мог сдерживал себя, но в итоге не смог сдержать потоки рвоты, которые, выплеснувшись в воду, накрыли собой одного из гигантских тараканов. Он утонул.

            Мне стало легче. Старуха, закончив корчиться, зарыдала.

            - Убирайся, грязный насильник! - вопила она.

            - Провались ты, старая, обезумевшая шлюха! – закричал я ей в ответ, - ты сгоришь в аду!

            -Зачем ты пришел? – немного более спокойно, сквозь рыдания спросила она.

            -Узнать, почему ты меня затопила.

            -Это все эти проклятые крысы, они живут еще ниже… в подвале, в прошлом году они меня пытались затопить. Мне пришлось убить их короля. А теперь, убирайся! Вон! Оставь меня одну!

            Я поспешно оделся. Соседка все еще корчилась на полу, сантиметров на десять, залитом водой. Она что-то бормотала, плакала и постоянно извивалась. Крысы пытались кусать ее, одной из них удалось откусить ей большой палец на ноге. Грызун поспешно убежал с добычей за диван. Старуха вяло отмахивалась от мерзких животных, оставляя руками разводы на воде.

            Мне никогда не приходилось видеть столь отвратительного зрелища. Чавкая водой в ботинках и под ногами, я выбежал из комнаты, пробежал по коридору и оказался около двери; на удивление, она оказалась открыта.

            Обезьяна с лестничной площадки хотела было спуститься ко мне, но я показал ей средний палец руки и крикнул:

            -Проваливай тварь!

            Животное промолчало и осталось на месте, обиженно наблюдая за тем, как я, перепрыгивая через ступеньку, спускаюсь ниже, к двери в подвал. Дверь была массивная с ржавым, амбарным замком. Я дернул ее на себя, петли скрипнули, дверь поддалась, но не открылась. Видимо, она была не заперта, но ее давно не открывали и не смазывали; она приржавела и просела под собственной тяжестью. Я дернул еще раз, затем еще: дверь скрипела, дергалась, но не  открывалась. Решив передохнуть, я развернулся и прислонился к прилегающей к двери стене. Внезапно, я почувствовал на себе чей-то взгляд: кто-то стоял наверху лестницы. Я поднял голову и увидел обезьяну. Она, поняв, что ее заметили, встала на четвереньки и, переваливаясь с бока на бок, стала спускаться вниз, ко мне.

            -Стой на месте, скотина! – истерично завопил я.

            Теперь животное чувствовало свое преимущество. Во взгляде обезьяны читалась явная угроза. Бежать мне было некуда, кроме как в подвал. Я схватился за ручку, уперся ногой в стену и стал дергать дверь к себе, с четвертой или пятой попытки мне удалось открыть ее. Меня обдало душным смрадом. Обезьяна сзади завопила и, то ли хотела кинуться на меня, то ли, наоборот, в испуге решила убежать наверх. Я закрыл дверь и повис на ручке, чтобы снаружи нельзя было попасть сюда.

            Я простоял с минуту, затем нерешительно отпустил ручку. Ничего. Темно. Я зажег чудом не промокшую бензиновую зажигалку. Коптящее пламя весело заиграло перед моим лицом, языками тусклого желтого света выхватывая фрагменты стен, уходящих вниз, вдоль крутой лестницы со сколотыми ступеньками. Было слышно, как где-то внизу копошатся и пищат крысы.

            Аккуратно, опираясь на стены, я начал спускаться вниз, с перерывами для того, чтобы дать зажигалке  остыть. Под моими ногами откалывались куски ступенек и летели вниз, откуда затем доносилось эхо и крысиный писк. На стене, справа от себя, я увидел изображение короны, нарисованное красной краской, затем, спустившись на несколько ступеней ниже, на противоположной стене мое внимание привлекла надпись, написанная той же краской: «Достоинство – это порок. - и ниже, -  Государство ждет своего Короля».

            Наконец, я дошел до конца лестницы и ступил на поверхность, ровную и мягкую. Мне показалось, что я стою  на пушистом ковре. Моя догадка оказалась верна – поднеся зажигалку к полу, я обнаружил, что подо мной, действительно, ковер, причем, не худшего качества, правда, изрядно грязный и отсыревший. Сверху мне на лицо что-то капнуло, я стер это пальцем и поднес к свету. Оказалось, что с потолка капает белая слизь. С отвращением я вытер палец о брюки. Крыс вокруг не было, но теперь уже где-то впереди был слышен их писк.

            Я прошел еще немного вперед и встал для того, чтобы оглядеться. Медленно я сделал круг с зажигалкой в руках, но пламя ее едва доставало до стен, по всей видимости, я находился в довольно большом зале с низкими потолками. Опять белая гадость капнула сверху, на этот раз капля попала прямиком в зажигалку, затушив пламя.

            -Черт! – тихо выругался я и попытался зажечь ее. Ничего не вышло. «Что теперь делать?»

            Я стал прислушиваться к крысиным звукам: они исходили откуда-то спереди. Я мог бы попробовать пойти туда, но очень боялся потерять потом лестницу. Чтобы решить, что делать дальше, я присел на ступеньку позади себя и опустил голову, накрыв ее руками. Непременно нужно было двигаться вперед, но я не представлял, как можно это осуществить вслепую. Еще несколько раз чиркнув зажигалкой, я окончательно убедился, что от нее теперь толку нет. Чтобы глаза привыкли к темноте, я стал разглядывать помещение, вглядываться в мрак. Внезапно, где-то довольно далеко, впереди заиграл слабый огонек, вероятно, он и раньше там был, просто я его не замечал. Теперь сомнений не было: нужно было идти. По ощущениям крысиный писк доносился оттуда же.

            Я осторожно ступил несколько шагов вперед, спотыкаясь о всякий хлам под ногами. Теперь мои глаза немного привыкли к темноте, я стал шагать более уверенно. Пройдя еще некоторое расстояние, я оказался в довольно длинном, по ощущениям, коридоре, ведущем прямо вперед, к мерцающему огоньку, который теперь стал довольно крупным и заметным, вероятно, он был не так уж далеко от меня. Я пробирался все дальше и дальше. Коридор сужался, в конце, когда свет стал виден уже весьма отчетливо и, практически, полностью освещал стенки, он стал настолько узким и низким, что в него только-только могла влезть довольно крупная крыса. От природы я был сильно худощав, поэтому с трудом, но я пробрался между узкими стенами коридора, оказавшись в светлом, просторном помещении.

            Меня тут же окружила толпа крыс, которые, казалось, не пытались причинить мне вред, но как будто осознанно кружились вокруг в каком-то загадочном танце и убегали куда-то вперед. Я последовал за всем этим жутким карнавалом. Меня удивила окружающая обстановка: мрачное великолепие убранства. Здесь явно ощущалось влияние какого-то загадочного разума, который годами отбирал мусор, для создания подобия роскоши: сломанные гротескные часы на стенах, случайно попавшие сюда украшения. Даже мерзкие, на первый взгляд, крысы выглядели ухоженными и облагороженными. Горящие глаза, как будто, мокрые серые шерстки, их осознанные движения – все это походило на какую-то нереальную  дьявольщину.  

            Крысиный карнавал привел меня к алтарю, стоящему посреди этого зала. Алтарь был покрыт полотном, изрисованным загадочными знаками, значения которых были для меня абсолютно непостижимыми. Перед ним на полу виднелся магический символ, походивший на пентаграмму, только с восьмью концами, вокруг которого была нарисована уже знакомая надпись: «Достоинство – это порок. Государство ждет своего Короля». На покрывале, в центре алтаря стояла серебряная корона. Крысы описывали восьмерки вокруг меня и магического знака под моими ногами. Я подошел ближе и поднял корону: она оказалась довольно тяжелой. Крысы встали на задние лапки, казалось, они чувствовали ответственность момента. Я водрузил корону на голову…

            Я простоял несколько секунд, ничего не замечая. Крысы замерли. Внезапно, свет начал мерцать, в голове у меня помутилось, я почувствовал слабость. Мерзкие грызуны стали кидаться на меня, пытались кусать меня за ноги, с потолка полетели белые хлопья. Я потерял сознание…

            Когда я очнулся, был полдень следующего дня. Мне безумно хотелось принять ванну. С удивлением я обнаружил, что ванна стоит посреди комнаты, а вода выливается из ее краев. Я взял пульт и включил телевизор. Шли новости: убили очередного президента страны третьего мира. «Что за чушь? – подумал я». Повинуясь какому-то безумному порыву, я выдернул шнур питания из розетки, поднял телевизор с тумбы и с плеском кинул его в ванну, почему-то он заискрил. Я слышал, как во входную дверь кто-то скреб когтями, разрывая обивку. Потолок и стены были в каплях конденсата. Побелка, превратившаяся от влаги в белую слизь, капала с потолка…

            К подъезду приехала «скорая помощь». Через несколько минут врачи констатировали смерть моей соседки…