Станіслав Бельський «Зазеркалье»
Дата: 18 Березня 2020 | Категорія: «Поезія» | Перегляди: 3744 | Коментарів: 0
Автор_ка: Станіслав Бельський (Всі публікації)| Редактор_ка: Сергій Стойко | Зображення: Johanna Huber
Станіслав Бельський – поет, перекладач. Народився в 1976 році. Мешкає в Дніпрі. Працює програмістом. Вірші друкувалися в журналах «Новый мир», «Воздух», «Арион», «Волга», «Новая Юность», «Нева», «Союз писателей», «Крещатик», «Сибирские огни» та інших, в мережевих виданнях. Автор збірок поезії «Рассеянный свет» (2008), «Птицы существуют» (2014), «Станция метро Заводская» (2015), «Путешествие начинается» (2016), «Синематограф» (Днепр, 2017), «И другие приключения» (2018) та «Музей имён» (2019). Перекладає сучасну українську поезію (Остап Сливинський, Василь Махно, Сергій Жадан, Григорій Чубай, Олег Коцарев, Мирослав Лаюк, Михайло Жаржайло, Мірек Боднар, Олесь Барліг, Олена Герасим'юк та ін).
*
ты по карману можешь водить
логарифмической линейкой
можешь воспеть барыши
дремлющие приметы
и плотность главное плотность
приветствий и отклонений
у цирка земного стреляли в воздух
мелким бесом и ужасом
а у цирка небесного?
*
музыка в стиле утло
медлит плюнуть в свинцовую руку
смотрим анимэ в дудочной крови
где вол гнилозуб/гниловзор
и рефлексивна царица крыс
ты ли тульи почтовой хозяин
тебе ль мы несём комменты
словно сгоревшее молоко
в сладких от дурновкусицы
нашей ладонях?
*
не смиренного шара боль
и не рыдван кесарев
но косточка целовальная
чудит что голодный тренер
отравлений почтовых
а в глазу
треугольник пеший
(или утопленник трудовой?)
и ты перевёрнутым пламенем
прожигаешь его
до обещанного презрения
до хрестоматийного слова
*
как сухости пришлой
вылечить двойню
щавелевую – сквозь искры в длинной рубахе?
вот шлюз за которым
статуи кормят овец
полночными рыбаками
в их сочлененьях милость угрюмей
и свет не проходит
сослагательного наклонения
*
весна движет зверя
по запасным участкам пути
с фонариками-мормонами
царапин артикул
горстью смешащей -
тусклое чудо изгнанничества
в спелой руке
каторжника-вейволета
ставшего громом и шёпотом
попеременно
*
яблоко творящее
в крошке пепла – та ещё
геолокация – барственно захватанная
передвинутая шахматкой
к публичной консоли ветра
бледней одним аристотелем дифирамба
и маркетолога с расстрелянной рукавицей
почтенней забытого накрест в военное время
окна таксонометрии
*
размыта тропа
под циркулярным небом –
провожаешь по ней к почте
зверей звучащих
изгибается лист наследный
на кружевной
ладони зенона
и классическая ясность
вращается к невозвращению
в колеблющемся стеке мёртвого
древа «иди в меня»
*
книжница тонет
в морщинах рубахи пугливой
шепчет в износ отражению
(запрещено даже ручку дверную крутить
в навершии плача
о капитанах безбрачных)
первенец пешки стережёт
капли дверные от смеха –
и то что стоит между ними
вращается в смуглой сверке
словно украденный
книжницей папоротник
*
человек внешний не найден
в дереве пышущем жаром
и свёрнутом в свиток прибрежье;
не смех приютил неясного гостя –
фортепианный холод
боль раскачивает плоский свет
и ты не торопишься стать
на четвереньки укусить известковые пальцы
подобно двоящемуся почтальону
*
зрением сцепленным
не посланника кость разбить
но вышколить двоичное дерево
пробудив его во собацех каменных
возле дома где сладкую пьют
балахоны из пепла
и затвор щёлкает
словно язык белой девушки
а в шапке стеклянный клок вертится
слава ему ибо он до сих пор
недействителен
*
дети города словно ветер: немного
бензина и замороженной брынзы
(так уйдут холостые оценки)
тело узким ветром голодно
а не шёпотом удалённым
(хочешь увидеть в глазу шелковистое древо?)
кровь стоит как механическая дочь
не может разгладить щёк обвисших
всякая чистота зачинает
людоеда с оборваным ухом –
хоть проглаживай её заповедным сплайном
*
не шёлк железной твари отмстил
высасывая молодость из ранки –
горный вожатый выполнен
эротическим холиваром
но нет маршрутов подобных
деревьям ангельским
без ума названного – как без одежды
сними же с себя имя
человеческое – отдай учёного друга
в театр "Уленшпигель"
*
перебираешь света
треугольник бродячий
(моллюску досадна звучащая мать его) -
так вода пристального сержанта судит
не за грех - за радугу на паровой тяге
о бюрократии можно забыть
если ровным голосом взять на
три пропорции влево -
заслужишь и медников статных
и рассказ о кентерберийской влаге
*
третий хозяин -
пулей пробитый газетчик
внутри воздушной колонны:
ветвятся привычные сюжеты
как тонкие пальцы летящие
по трубам метрополитена
в сотах влажного блеска нет
ни пенсионного города
ни пряничного человека
(который сумел сонату перевезти
в футляре от контрабаса
но взамен разделил надвое
поцелуй самурайский)
уровень нулевой растоплен
тактильным никтожеством
но хаотичны стыда надрезы
ограничены лишь языком шершавым
(давай линчуем французскую шапочку?)
*
апостол устойчивости
возражает липкому царству:
смысл а не солнце
в рукописании таяний
не договаривает слюны ахиллесовой
не дотоваривает позёмки
«нет» - и падает стрельчатый занавес
объявляют пышную руку
*
прогулка вдоль линзы степной
растягивает осушённую фразу;
медлит грузное имя
в рецензии на убийство старлеткой
воздушного поцелуя
щёлкаешь сумматором –
но бирнамского леса нет
выждали его морячкИ
магией ос брезгливых
крепок сон из оттенков
простоты назначенной к перечтению
ломкой линией
татуированных пастбищ
*
нет огня обречённого долгому смеху
уснёшь – никто и возражать не станет
опрощению календарной поляны
до суммы стрельчатых скамеек
как ты гладишь рыбницу белую
(не уверен что это подделка)
как изымают гнёзда из времени
помощники артилеристов
иногда паром начинает вращаться
медленно дышит верстак дырявый
и лотта вешает станцию на крюк ветра
думаешь: окрик чёткий –
всё что донесла одна лакуна другой?
*
время ушло отвечать на вопросы
пьяных сестёр любви
запертых в римских подвалах
утлым веслом отталкиваться
от модели ночной
скользя по дождливому фьорду
длить и беспамятствовать
окна песочные
да рисовать ноты пустые -
так дерзит клевер безлистый
двум древовидным слоганам
*
фильтры соединяются точкой подвижной
отсекается лишнее измерение (музыкальное -
с бандеоном и обиженной флейтой?)
- или это переключение рельс
между киевом и перемышлем?
доступен и любовный реверс
при котором низкие частоты
могут пальцы откусить электричеству
хлопнуть форточкой пшеничного мавзолея
предложить скуке порядок и возраст -
луковую шелуху памяти
*
мастер миниатюр лукавит
о топорах острейших -
как бросать их в придворное пламя?
как прослаивать в жар и запах?
навязчивая иллюзия - словно ранение
часовой стрелкой или фрагмент огненной свадьбы
с распластавшимся в засаде майором бриггсом -
дескать розовый бутон
нашёл наконец своего гражданина
*
попадает ли гниение в ловушку? ждёт ли
нотариального подтверждения подобно
воздушному шару?
дырявым монетам мёртвыми быть не пристало
наполняешь их лаской бездумной
между первой потерей и третьей –
там отдаётся в невесты пригородная метель
поступаешь со мной как элементарная
частица с фальшивым предлогом
шепчешь на ухо: палитра твердеет
*
в музее имён
законы писаны лишь
копировальным воинам
чуют они восстанье пружин:
ни хлеба ни метра
в охранных простынках
(даже винчи не могут поцеловать
поперечников карандашных)
фыркает на это господь резонанса
но не отворачивается
*
твёрд маркетолог в любви –
так застеклённая башня
продувает сумму деревьев
и сослагательных наклонений
рады шагам его
миниатюрная лестница и островная луна
будто не было между ними трёхлетней вендетты
когда они боялись соврать и врали взахлёб
*
в такой понятной ревности водиться
что с белых листьев прыгает водица
попробуй дерево за слабые усы
пока брюшная волость загустеет
как мёртвая книга
по геометрии сарториуса-вальжана
а вход в неё через семантический ящик
словно объяснение в любви с единственной
пощёчиной пятнистому галстуху подобной
*
нет пуле глухой я не город
в котором клубятся столбы
и сдобен отец отцу словно перо монаху
если не удержимся на шероховатой
поверхности отпусти на волю симметрию
позволь разделить любовь
на пласты таврических мхов и заледеневших траншей
в нашем кино грубо всё - рассечённые титры
опреснённые эмоции
стекающие в рассудок словно
в намазанное белилами ухо
и локальный минимум иронии
натянутой как бельевая верёвка
*
анестезиолог различает
между льдом и выдохом
кривую линию с живущей внутри минутой
кажется на буквы скрапывает курсив
ищется женская рифма к простуженной негритянке
едва не уничтоженной разрядом здравого смысла
будто бы поцелуи ещё решают
кому расставаться с рассыпанными спичками
а кому играть органную мессу
в самой бумажной из драконьих голов
*
человек белого контура
хочет есть земляничный хлеб
открывать хранителей веса
в словах разрушенных
хранить сапоги женщин
обветренных троянской весной -
не дикий диез им кусать отныне
а присваивать замшу
вспоминая о боге мятежном
указывать черенком буквы:
даже песчинка строит на месте воды
никогда не переигрывая слепящих
*
помнишь как пытались склеить историю
на радость бегущим строкам?
загвоздка в том что наклонная дверь
не подходит к цилиндрической крыше
а магнитный ключ
ко скрещению солнечных линий;
из окна виден бережно
прорисованный почтарь с пятнистым конвертом
в кармане пижамы последняя пуговица
и самодельная лопатка
сделанная из банковской вывески
*
развязка комедии
веток квадратных
где всякий - кромка истории
высохших ударений -
уход застекливший точку отсчёта
не воздух уже но смятая карта
солнечной гильотины
решает задачу с одним неизвестным
царапает слух смещённый -
марионетку
теории достоверности
*
на опознании ты показывала телеграмму
от своей возлюбленной маркитантки
три пунктирные ветки для объявлений
тонкую косточку опечатки
ангел ограды двигался дальше
вегетативных узоров
и ты пыталась отвадить его
от пересадочной станции
самой себе изменить
объясняя шальные приказы гармонией
надо же было когда-то
и сплетавшихся ящерок аппроксимировать
суммой белых рыб-ударений
столь чистой и разрушительной геометрии
не случалось ещё на февральских вокзалах
и в кротовьих ходах ассонанса
*
хочу взаймы такую же лестницу
положу её в твой карман
или забуду на вешалке
с неоновыми веснушками
или выплесну с остатками пива
- почти случайно -
чтобы страх убежал с поличным
как же гулко ты топаешь
внутри цветущего дома
я никак не дотяги-
ваюсь - человек без двери