Станіслав Бельський «минус-море»
Дата: 11 Березня 2019 | Категорія: «Поезія» | Перегляди: 2733 | Коментарів: 0
Автор_ка: Станіслав Бельський (Всі публікації)| Редактор_ка: Сергій Стойко | Зображення: Анна Ютченко
Станіслав Бельський – поет, перекладач. Народився в 1976 році. Мешкає в Дніпрі. Працює програмістом. Вірші друкувалися в журналах «Новый мир», «Воздух», «Арион», «Волга», «Новая Юность», «Нева», «Союз писателей», «Крещатик», «Сибирские огни» та інших, в мережевих виданнях. Автор збірок поезії «Рассеянный свет» (2008), «Птицы существуют» (2014), «Станция метро Заводская» (2015), «Путешествие начинается» (2016), «Синематограф» (Днепр, 2017), «И другие приключения» (2018) та «Музей имён» (2019). Перекладає сучасну українську поезію (Остап Сливинський, Василь Махно, Сергій Жадан, Григорій Чубай, Олег Коцарев, Мирослав Лаюк, Михайло Жаржайло, Мірек Боднар, Олесь Барліг, Олена Герасим'юк та ін).
*
афтерпати как
грустный смерч в деревне безье
с глухонемыми печатниками
и фальшивыми новостями;
локализация каменных вдохов
разъяснена в мануалах
великой княжны Антиномии
с приручёнными соснами
будут сотрудничать грязные веснушки
и стрекочущие диагносты
покачиваясь от счастья
на каждом знаке пунктуации
*
слог "таль" был горизонтальной дверью
проекцией синей шляпы
на праздничную гиперплоскость
в слоге "глу" самым главным
были цензорские серёжки;
двоевластие секса и диктофона
передавалось по наследству
словно дворянский титул
с хрупким пинчоном всегда
проблемы: голосует
не сквошем а вышитой рыбой:
революция - чайная комната
или разница в геометрии
усов у придворных?
обмелевшее тело
координатной сетки
с клеммами целовальников
и косвенным хиндемитом
*
полночь как девушка
на побегушках с зарплатой
бурого медведя;
почётные граждане пахнут
пылью и жжёными кулаками
внутри отчаяния тепло и сухо;
юный сцепщик
мечтает о джентльменском соглашении
с легионом складных голосов
*
печерский ветроугадчик
желтей и слаще
часов с начинкой -
при правлении липкой прописи
он один оставался
в кленовом топоте
(вопрос в робких поцелуях
мимо правил грамматики
или в скольжении нотных фраз
по проволокам снегопада?)
*
играем в
тектоническое постоянство
с доходными пустотами сленга
в память крылатых животных
и триумфаторов экстренной связи:
трикотажное солнце в стеклянном карьере
смех на цыпочках и другие
приключения адвентистки
команда налипших водорослей
на последних минутах отбирает очки
у мустангов семиотики
судьи растекаются масляными каплями
по стёклам фуникулёров
*
горькие травы
для сварочных автоматов
смерть мидий или
песочных мужчин
в переполненных авторским шёпотом
рачьих норах
обозначь на карте
пластмассовый улей
и временнУю сеть
с дождём-оруженосцем
и челюсть - словно удар
детского солнца в пустыне подъезда
не свяжешь зрелых шагов
с пятничным хлебом
и безударным слогом
раскрывающим настежь субботнюю школу
как рыба с местной пропиской
как отвердевший слоган
как осторожная ласка с пленной
участницей велопробега
темень высосана щенячьим скрипом:
прячешь почтовую глину под ткань
асфальта; в саднящий
под чётными лунами лепет
*
рассветный лётчик зенон
похожий на голос эми уайнхауз
ищет работу в устьях
хлебных деревьев
строчка за строчкой
подвергают его нутряной спевке
рачители брустверных ложек
мешаный ты звоночек
с бесцветной родиной в проколотой кости
и глобусы твои как спальные вагоны -
проживи эту брешь
как оплавленный скаут на северном буге
или как бог творожный
один-минус-один
*
почтительная симпатия
вращается диминуэндо;
следопыты отступают
по цитатам нечётного дыма
геологический экспромт
умирает
как сальса в коленном суставе
карпатского грома
глаз хитреца и рваный рубль
срезают
челнок печатного двора
*
на хлебном дереве сидит инспектор
в червивой юбке
похожий
на завравшегося ребёнка
(целует винтовую нарезку)
у смеха стена чиста
обеими рукавами:
глиной и певчим механиком
перелётной травы
*
минус-море
как топкий дальтоник
со шведской кровью
или министр без портфеля
влюблённый в собственный ноготь
или яблоня в кратком пальто
вороньего треска
или сиамская пуля
в окне
прожорливой эссеистки
*
света холмистого
брат и радивый привратник
ходит в бархатном шлеме
и башмаках из воловьей кожи
по хроматической крепости
наступая на спящих вповалку географичек
распыляя имя дежурной связной
по матросскому холлу
похожему на зеркальный шкаф с ливерпулем
*
ушлой воды глоткУ
скользить
по деревянному причту
как слезливому наместнику
по спизженным оврагам
видимость домашнего свиста
с месячным олоферном
длинным словно
телефонный код подземного города
на второй минуте
добавленного времени
книга человеческая
дожёвывает книгу волчью
*
слабость
как пояс утопленника
она же и мимолётная
раба слишком резких
пуговичных отверстий
я медленно соглашаюсь
да линейная перспектива
без генеральской конурки
кобурки
пррр факультетика
микеланджелки в палевом шуме
*
говорили мы
приглушая слова
со ржавыми искрами
огласовки
словно были опять
в круглом доме
с видом на журнальные волны
где до сих пор
спит человек
наделённый синонимом
и посасывает печать челобитной
*
лия
слюдяного проворства -
долго ли ты потакала
пружинам затенённого снега?
не ты ли мне снимок несёшь
с фрагментом
брюшной полости?
видишь:
водопроводные трубы сокрыты
по мере смещения
пифагорейских подштанников
*
тот случай
когда любая часть больше целого
когда воздух почтового
уведомления
длится в ресницах
готового к любви механизма
когда витражи
растягивают отступление
в первой же череде
причёсанных инициалов
а в случайных аплодисментах
и усечённых праздниках
формируется охотничья дивизия
имени
обретённой структуры
но будет и вторник восьмой
защёмлённой листвой партитуры -
вторник столетних гамм
впавших в безлюбовное памятство
*
и мелодия как
разрубленный товар
и господин сван
говорит и дышит словно томат
94-го квартала
гений развязки завязывает шнурки
спящим на углях мародёрам
слепое пятно говорит ему: следи
в оба за мартовской рыбой
сладкий господин сван
зачинает и запинается:
второго дыхания больше не нужно
*
не утратив
пешей ясности рисунка
и керамической плоти
(зримей ледовой медали)
говоришь
о семи остановках
в зачаточном смехе
о вере схлопнувшейся
в льняное семя
о плохо проклеенном времени
и прочих
транспортных увёртках
*
музыкальные шкатулки
на прибрежных радиостанциях
причтены к открывшим
беспорядочную стрельбу метелям
новая мода приходит бесцельно
одним прикосновением
подменяя картонные дома
и цензурные вывески
предлагаются юные глагольные формы
похожие на простуженных куртизанок
расщеплённых
чем-то длительным и острым
как восьмой сезон
агента дейла бартоломью купера
тем временем ты печатаешь средними пальцами
послание к листовому металлу
пока не достигают плотности дыма
все придонные пуговицы
ветряная оспа говорит о нас
(пусть и насмешливо)
а из праздничного карандаша
листком слюны
подглядывает афродита
*
отключение равновесия
диагоналями ламп и детских вздохов
мешковатая
развёртка зимы
в которую падаешь вверх тормашками
словно в прекративший сопротивление
нотный знак
к описанию ванной комнаты
добавляется плебейская шляпа
плещется боец меланхолии срывая
приставшие к зудящим участкам кожи
риторические облака
*
рыхлы следы
облицованных облаков
(дескать рассёдланному
атлету нужен друг бессердечный)
чёрная пешка заносит в реестр
каждую раскрытую дверь
каждое подменённое слово
пересчитаем же пальцы
припадём к шали беззвёздной -
а у ней чайных морщинок
как у мильона пеночек
*
опасаешься холодных пластин
словно течения
женственности
сквозь однотонную комнату
точны не стальные ложки
а их лихорадочное стремление
быть вместе
предполагается объяснение
в полигамной любви -
наподобие дальнозоркого
игрального аппарата
*
монотонный искровед собирает
окостеневших ходатаев;
бумажная тень его
не опаляется
но роняет острые капли
опечатки следуют за дудочником
и дочерним огнём с разворота
стреляет виноградная кость
*
твоя кожа с карнавальными веснушками
и размеченными волосками
спрессована холодом
в сияющую липкую точку
(подобную праву на узкую женщину
у раздвижного молчания) -
там пространство сдаётся внаём
а время скрипит на торопливых зубах
словно тусклый глянец
*
так заходит берег за берег
без личной охраны
так отпечатываются почтовые ошибки
на загрубевшей коже ветра
ты - тонированное сходство
классной комнаты
с погибшим бульоном
а я - ревнивое пространство
внутри лотерейной нормандии
*
поземки приз
словно побег
сквозь низкий горизонт алфавита
по лестнице присвоений
вероятность даёт надежду
на ледяное убранство
каждого заземлённого слепка
(но только зачем нам надежда?)
*
сюжет будет твой но моею будет просадка
через одно разбитое лето
в муравьях и летучих занозах
утро раненых рыб
в кочевом фальцете
(кто же закроет плотину скрипа?)
чистка нотных листов
от милосердных фурий
и протяжённых
но дерзких рабынь эйзенштейна
*
лелеешь разбитую люстру
словно расписание
стокгольмского синдрома
или парящую рвоту
в распределённом спектакле
твой пятый
с болезненной рукописью
и камышом проточной хроматики
тонет в листве
распятой скрипичным знаком
*
что спазм отличит и разделит
как однодневный ходатай
в музыкальном лесу?
здесь время твоё - в подтасовке движений
в пугающем и безразличном лице
пролетающем над мучнистой дорогой
в обугленной части дубравы
наизготовку трисекция хоррора:
вчера-сегодня-некогда
как разорванное ухо
или любовь со стеклянным носом
вернёшься словно украденная
кость легиона
из двух островных гудений выберешь то
что ближе
к вырванной из течения
чёрно-белой лодке
к тем кто говорит о смещении
мужского в женское
о шахматной партии секса в кровавой
и ненадёжно мёртвой весне