Данік Задорожний «дискурсы и нарративы»
Дата: 14 Серпня 2018 | Категорія: «Поезія» | Автор_ка: Данік Задорожний (Всі публікації)
Редактор_ка: Дмитро Авер'янов | Зображення: LIGO/Caltech/MIT/Sonoma State (Aurore Simonnet) | Перегляди: 2069
Данік Задорожний — поет, журналіст. Народився й не живе у Львові. Отримав бакалавра й кинув магістрату журналістики ЛНУ ім. І. Франка. Фіналіст поетичних конкурсів «Смолоскип» та «Гайвороння» різних років. Досі пишеться
теория массовой коммуникации
– послушай меня: ведь если медиум [сегодня] и есть сообщение
[т. е. поэзия сообщает поэзию] значит
мне больше незачем что-либо говорить
просто взгляни на меня [со всей
присущей тебе невнимательностью]
и ты всё увидишь – пускай ничего не поймешь
ведь ничего
не меняется – почти что: разница лишь только в том
что я наконец-то смогу насладиться
энтропией молчания
дефолт-система мозга
моё левое полушарие
страшно напрягает моё правое полушарие – тем что избегает его
и отрицает
и моё правое полушарие
бессильно что-либо с этим поделать в контексте своих функциональных особенностей
ограничений. но избавиться друг от друга у них
как и у нас с тобой
нет ни малейших возможностей
*
[во всём этом нет ни этики, ни эстетики
но у тебя на сей счёт
совсем иное мнение]
я – воспринимаю факты. ты – их искажаешь
объясняешь и интерпретируешь
полностью с тобой не согласен по всем
своим
ощущениям, и ведь это же факт – факт
твоего искажения. факт
твоей
интерпретации
твоей перспективы:
– не думай, а смотри, – говорил, думал или смотрел людвиг витгенштейн
*
– ты вообще когда-нибудь смотришь?
безразличание
у нас больше нет времени
но все еще остается пространство
в котором то бесконечное [казалось бы] множество траекторий
представляемых детством
становится насильственной векторной перспективой: пространство
производственно-рыночных местоимений
взаимосвязей
структур
в котором ты, главное, [не обижайся]
и не оборачивайся
и не смотри на проваливающиеся друг в друга текстуры дорог и высоток позади тебя
снесённых законом о реновации [все еще
неисповедимы – но и давно уже не господни
а только твои]
на вымарываемые памятью воспоминания
казавшиеся всегда-значимыми
навсегда
незыблемыми – дай-только-триггер коснется плеча/
*
у нас больше нет времени
но между нами все еще остается пространство
в котором ты, пожалуйста ...
корпускулярно-волновой дуализм
так я прорвал свой герменевтический круг* – или же сам разорвался?
усталость влюбляться в один и тот же тип ответов
делящихся на:
а). то ли похожих на мать;
б). то ли на первую бывшую.
тогда как бог является любовью
к определенному типу вопросов
[но если только помнить: страх
убивает
любовь]
и одним из таких вопросов [пространства-времени?] явилась ты
отвлекая меня от:
... она – мои ранения
ты – мой подорожник
*
– так всё-таки волны я
для тебя
или частицы?
– это неважно: главное
что ты – свет
*
и разложив пасьянс одной рукой – другой рукой бросая кости
уже совсем не-бог сказала ей
устало
укрывши одеялом космос:
– ты, главное, не плачь. не плачь, не бойся, главное, и помни
что нет трех последовательных измерений, но есть два одновременных способа прочтения времени
что двойка – первое множество, первое число и первое отклонение от совершенства
что один всегда неправ, но с двоих начинается истина
что двоим легче, нежели одному, ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего, но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его
и что меня вообще не существует вне того третьего
чьими частями – вдвоём, вчетвером уже – являетесь вы
*по контуру: сансары – и несвободы
левиафан
это похоже на правду
г. рымбу
я больше не ищу ни истин, ни истины – одну только правду: розфрагментированную
но необходимую, как говорят в таких случаях – кто? поэты?
или же журналисты?
ты никогда не узнаешь всей правды, шепчут голоса во тьме
и я просыпаюсь сплошь и рядом липким и мокрым
*
– мы никогда не узнаем всей правды, – устало говорит мне бабушкина соседка по даче, несколько лет назад окончательно переехавшая в россию из украины, после нескольких часов напряженного разговора, – мы никогда не узнаем всей правды. телеканал "дождь" я ненавижу, там странные все. "эхо москвы" слушать не буду. а что еще за "новая газета"? как, как ты сказал, "медиазона"? это что, почти всё в интернете? нет там ничего правдивого, в этом вашем интернете, там всё можно смонтировать... то есть, ты считаешь, что все эти передачи по федеральному телевидению – постановка? и что сами пропагандисты не верят во всё то, о чём говорят?
и это не шутки, оказывается, люди действительно так говорят и так думают. в силу пропаганды начинаешь верить по настоящему, только столкнувшись с результатами ее действия вживую, а не поддержав незнакомцев разговором на улице. пропаганда есть объективная реальность, данная нам в ощущении, подумал я в ответ на ее цитату о невозможности жить в обществе и быть свободным от него одновременно. всё уже так напутано.
– кстати, я ведь тоже со львова, – продолжает она, – и никогда бы не поверила, что, оказывается, в 2018 году можно быть львовянином, приехать сюда – и не считать себя ни бандеровцем, ни патриотом.
– ни инвалидом, – мрачно отшучиваюсь я, вспоминая об убитых ромах, нерасследованном убийстве павла шеремета, о харьковском активисте, найденным повешенным, о срывах презентаций и лекций людьми, прикрывающимися "правой идеологией" и "вечными истинами", которым от силы 150 лет – повсеместное отставание, но упорствование в возведении институций, все эти старые-новые дискурсы, версии, объяснения и нарративы. но это не было ее повесткой в любом случае, даже если бы она осталась.
жаль, что не все стереотипы ломать также легко, как эти, но я – это особый случай, говорит она, и вдруг добавляет, видимо, по инерции, или подсознательно, пытаясь оправдаться под моим внимательным, но чересчур уж молчаливым взглядом, мол, мы никогда не узнаем всей правды, мы никогда не узнаем всей истины, а я уже слишком стара и для первой, и для второй, хотя кое в чем я всё же беспрекословно уверенна.
– мы никогда не узнаем всей правды, – все также мысленно продолжаю, устав от пустых разговоров, уже не понимая, куда же вести эти мысли, – у тебя сын работает в фсб, и он только недавно вернулся из крымской командировки: действительно, что же ты можешь знать о правде? видимо, одну только истину.
я устал отвечать, раньше говорил я по-детски, но поняв, что не всем нужны ответы, да и я, в сущности, не инстанция, не судия, не ответчик, прекратил уставать, отвечая, так как и отвечать стал гораздо меньше.
*
восемьдесят
девятый
день голодовки олега сенцова – сколько еще пройдет дней прежде, чем кто-либо прочтёт этот стих? все уже "привыкли" к тому, что он голодает... они не дадут ему умереть, слышу я в каком-то радиоэфире. все это я уже не раз и не два и слышал, и слышал, и слышал, и слышал. но что будет дальше?
что будет потом?
*
ты никогда не узнаешь всей правды, шепчет мне прошлое, разделённое с девушкой, которая полгода выдавал свой секс по обоюдному и за деньги за "изнасилование" на автостопе. еще рембо верно заметил, мол, я – это другой, и я полгода винил себя в "случившемся", после чего другой винил себя в том, что я ошиблось настолько сильно, что, спустя несколько длинношёрстых, безжизненных лет когнитивного разрыва между я и другим лежит хилая, символическая, полуметровая стена безразличия под названием никто, с высоты которой разрозненная истина сцыт время от времени то на одну сторону
то на другую
размахивая ссохшимися черепушками правды своих генитальных органов.
*
ты никогда не узнаешь всей – правда, в конце концов, набита у меня на ребрах, и это не шутка, и не метафора: правда
буквально
набита
можно было бы поговорить о правде
можно было бы поговорить о долге
можно было бы поговорить об истине
о необъявленной и гибридной войне в украине, о военном присутствии в сирии, об убитых журналистах в цар, о сфабрикованном деле "нового величия", о множестве других политзаключённых, объявивших бессрочную голодовку – насколько внешней, эмиграционной является какая-либо из этих повесток? а насколько
внутренней, в какой бы стране
я сейчас
не находился?
скоро всё это закончится, говорят голоса в темноте, и я им не верю, хотя понятия не имею, что именно они имеют ввиду.
может быть
они и говорят правду
хотя бы отчасти
хотя бы в каком-то
смысле
*
можно было бы [нужно было бы] поговорить о правде
но правда в том, что
в том
что
в том
что
...
***
у нас больше нет ни времени
ни пространства
одни только дискурсы
и нарративы
: чего ради?