Насколько это лишь возможно,

Глубокий шум акаций – вдохом.

Мне стало безнадёжно

Плохо.

Соляркой вызвученный, в лапах

Аллеи, сношенной под кладкой,

Акациевый запах

Сладкий

Сдавил сердечный приступ лета.

Я клятву дал себе, под стать

Посту: последней сигаретой

Не иссыхать.

И в отношенье невозможной

Жары, когда мелькнула смерть

Так вовсе рядом, стало сложно

О чём-то петь..

Но я поднялся в шум акаций,

В тот элегический хорей,

Которым будет подниматься

Аллей

Бесшумность…