Город, одинокий город в белых стенах, теперь под ладонью Господина Пустыни. Теперь Темная его Госпожа устроится на самом краешке пологой крыши и будет долго расчесывать сияющие свои косы, разбирать по прядям, вплетать целую тысячу звезд в новый венок. А Бесплодная, увенчанная короной из семнадцати темных камней - темно-синих, каких, наверное, и не бывает - будет завидовать. Пропускать меж пальцев капли и ждать своего господина.

   Город умер, а то, что осталось - пыль, воспоминания, солнечный яд - ветром просится в раскрытую ладонь, в неосторожно распахнутое сердце. Сколько сезонов - десять? пятнадцать? - ты приходил сюда за водой, за светом в чужих глазах, рассказывал о других городах. Спускался в купальни, чтобы смыть с себя пыль пустыни. Смотрел в небесно-синие, детские глаза аасимов.

   Умерших.

   Если город пал - значит, его защитники мертвы. Как все просто, о Господин Пустыни! Как все просто...

   Тебе, кажется, давно не было больно. Теперь, кажется, бессмысленно говорить вслух. Терять, кажется, нечего...

   Бури вошли в город больше декады назад. Песок давно засыпал терракотовые плиты мостовой, мелким абразивом исцарапал глянцевую мозаику на стенах. А зеленые стекла в доме старосты пока держатся.

   Еще несколько бусин, нанизанных на кожаный шнурок, ты подвесишь на засохшее дерево у озера. И в следующий раз пересечешь пустыню, минуя Белый Город. Отныне он - только в твоей памяти.