Спор

---

—Бросить курить? Да нет ничего проще, — вещал своему другу Вадим, ему не продали сигареты в магазине, потребовав предъявить паспорт. А он как на грех оставил барсетку с документами дома, выскочив только за сигаретами и пивом с одинокой пятисоткой в кармане.

— Черт, — чертыхнулся он, значит, и пиво тоже не продадут. А идти по жаре в магазин второй раз ему было лениво.

— Вот и бросай, Слабо? — подначивал стоящий рядом Игорек, ни за что не пожелавший купить Вадиму сигареты.

«А может, тоже паспорт оставил дома?» — ехидно улыбнулся тот.

— А давай на сто баксов поспорим, что я не буду курить в течение месяца. Но и ты тоже не возьмешь в рот ни одной сигареты за те же сто баксов, — предложил Вадим, когда они несолоно хлебавши вышли из магазина и теперь стояли на крыльце, высматривая кого-нибудь из знакомых, кто смог бы удовлетворить их потребность в никотине.

— Больно надо, — фыркнул друг и собрался уходить. Ему хоть и тоже было лень идти еще раз в магазин, но охота пуще неволи.

— Слабак, — изрек Вадим, которого только что самого пытались развести на то же самое.

— Кто слабак? Я слабак? — вдруг схватил его за руку Игорек. — А кто нас проверять будет, курили или нет?

— На честность… — пожал плечами Вадим. — Какой смысл обманывать друг друга. Закуришь — отдашь сто баксов, и дело с концом.

— Идет, — согласился Игорек, кивнув головой. — Согласен. Но и ты не ври.

Скоро все друзья и знакомые Вадима и Игорька знали, что те «бросили» курить, поспорив на сто баксов. Но нет, чтобы помочь друзьям, поддержать, подставить плечо? Так ведь как раз наоборот, только и делали, что закуривали в их присутствии, словно пытались проверить их силу воли.

Первым сломался Вадим. Он и выкурил-то всего полсигареты, как в гости нарисовался Игорек. А в комнате еще стоял запах дыма, не успевший выветриться, да и от самого Вадима исходил стойкий запах табака. Игорек естественно все сразу учуял — у людей, которые бросают курить, резко обостряется обоняние. Не верите? Попробуйте сами хоть раз отказаться от курения хотя бы на неделю.

— Я, значит, мучаюсь. У меня никотиновый голод, ломка. А он потихоньку посасывает! — заорал он с порога, как только Вадим ему открыл двери.

Тот ни слова не говоря, порывшись в барсетке, висевшей в прихожей на гвоздике, извлек зеленую купюру и молча отдал ее Игорьку. Что зря оправдываться? Проспорил — получи.

Игорек тут же дрожащими руками извлек из кармана замурзанную, истрепанную, но не початую пачку, кое-как выбил из нее сигарету и прямо в прихожей затянулся со счастливым выражением на лице.

— Сотку гони, — хмыкнув, потребовал Вадим. — Пепельница на кухне. И вытяжку включить не забудь.

Игорек изумленно посмотрел на дымящуюся в его пальцах сигарету, на купюру, которую он даже убрать в карман не успел, и… громко рассмеялся.

Они больше никогда не спорили. А если в их компании вдруг начинались подобные разговоры, то друзья требовали таксу устанавливать не менее тысячи евро, ну, или, в крайнем случае, баксов, чтобы расставаться с ними жалко было. И на меньшее не соглашались, считая все остальное не серьезным и не достойным уважения.

---