Он смотрит вокруг и понимает: хоть сотню колов счеши -  всё повторяется.

Важные фразы сперва плесневеют, потом подаются к чаю на паужин.

«Новый завет» - на столе иудея, «Ёзден Адет» - карачаевца*.

За пуговицу – если чёрный кот, за глаза – сплетни, детей – за уши…

Он смотрит вокруг и понимает: поклонами лоб расшиби – всё повторяется.

По приезде домой, небрежно бросает дерзкий своим равнодушием взгляд атеиста в «красный угол», хоть лики святых строги.

И вот он для бабки – как тот чёрный кот – она крестится и вслед пялится,

Желая такой, что грех и подумать, обратной счастливой дороги.

Куда доведёт? Конечно же – в Рим. Язык – до Киева. Рейс - в Париж.

И все в Колизее, в Лавре и в Лувре стремятся успеть заснять «бель вю*».

Вылет в двенадцать. В кармане от бабки – ветхая ладанка и спорыш.

Он чертыхается: - В ржави все пальцы-то! Как долечу – спалю…

Снимки на плёнках туристов Парижа все как один, повторяются…

Первым, конечно, пилот понимает, что небо – последний для всех «бель вю».

Ему говорили, но так, не всерьёз: - Как бог засыпает - случается…

Из записей «чёрного ящика»: «ей передайте одно: люблю».

*Карачаевцы– кавказский народ, соблюдающий ряд требований и положений этического кодекса «Ёзден Адет».

*Бель вю (фр. Belle vue)- красивый вид