Не помню когда, не помню где, но зато прекрасно помню с кем, я играла в «Русскую рулетку». Его звали Джейк: высокий худощавый шатен с чарующими  ониксовыми глазами, жемчужной улыбкой и весёлой родинкой у виска. Я влюбилась в него с первого же взгляда той весной в  парке Миллениум в Чикаго. Он рисовал «Ворота в облака» и выглядел так трогательно и романтично, с его целеустремлённым и завораживающим взглядом…Именно с таким взглядом он и предложил мне сыграть…
            На игру я согласилась даже не задумываясь. Азарт был у меня в крови. Одна мысль о дефиле по лезвию ножа заставляла мой организм вырабатывать двойную дозу адреналина. Я помню, в тот вечер, было прохладно, и он дал мне свою куртку, на которой ещё держался аромат его любимых духов от Versace, в моей памяти до сих пор хранится это название «», ведь это был единственный запах, который я хотела чувствовать вечно. Ещё я помню револьвер «Webley» 38 калибр, ствол 4 дюйма, деревянная рукоять с его инициалы  «J.S.S».
            В помещении было темно, светилась лишь лампа под самым потолком, которая с трудом охватывала нас  своим тоскливым светом. Джейк был веселый и воодушевлённый, впрочем, как и я. Мы оба этого ждали. И вот часы пробили полночь; игра началась. Я взяла револьвер, и твёрдо сказав: «Я первая!», вставила в барабан одну пулю, резко раскрутила его, приставив ствол к виску и сказав: «Понеслись!», нажала на курок. Выстрел…Осечка. Я передала ему оружие с довольным и надменным выражением лица. Он мешкал.
            - Ну что испугался? Давай же, Джейк, как тогда, на Бруклинском мосту, просто закрой глаза и доверься судьбе!- Я хорошо помню ту историю на мосту: мы поспорили, кто дольше простоит на краю с закрытыми глазами. И я тогда почти выиграла, ведь он уже начал говорить о своём поражении, как, вдруг, нас прервал звук сирен. Местные жители приняли нас за пару суицидников и вызвали копов.
            Выстрел…Снова холостой. Ну ладно первый круг в ничью. Револьвер снова у меня. Запах пороха напомнил мне о нашей с ним поездке на полигон: раритетные

револьверы, старинные сервизы, осколки которых наверняка ещё покоятся там, нам было так хорошо тогда, особенно вечером, когда мы возвращались домой. Было тихо и умиротворяюще: летний закат, несметное количество звёзд на небе и он, такой спокойный и тёплый, шёл рядом со мной, нежно обнимая меня за плечо, чтобы я не простыла. Какой же он был заботливый.
            Выстрел….Осечка. Но в этот раз я слишком погрузилась в свои мысли, чтобы ощущать вкус победы. Отдав ему револьвер, я засмотрелась на его руки, на них были капельки зелёной краски, видимо ещё днём он дорисовывал тот пейзаж, который обещал своей сестре, Ребекке. Милая Девушка с вьющимися рыжими волосами и веснушками, которые делали её чрезвычайно забавной. Я познакомилась с ней на семейном вечере у них дома. У него шикарная семья, английские манеры, японская пунктуальность и российская гостеприимность. Именно тогда я задумалась, откуда в нём эта жажда приключений…
            Выстрел…Холостой. Я обрадовалась, что игра продолжается. Я была даже счастлива этому, также как и во время нашего похода и  Гималаях, когда  он сумел вытащить меня из ловушки для медведей. Её я не заметила, ведь слишком сосредоточенно следила за его грациозными движениями, когда он рассказывал о нашем будущем доме: о гостиных в стиле модерн, спальнях с кроватями под балдахином, ванные с позолоченной сантехникой и детские с необъятным количеством мягких игрушек: слоников, собачек, медвежат, жирафчиков, машинок, пазлов….
            Я прокрутила барабан, взвела курок и медленно, без былой уверенности, плавно нажала на спусковой крючок…
            Выстрел… И вновь холостой. Но уверенности мне не прибавлялось. И только тогда, именно в то самое мгновение, я поняла, что единственной моей целью является проигрыш. Да, именно поражение. Я никогда не осознавала на сколько сильно я его люблю. А тогда, когда он был так близок  к безвозвратной пропасти я поняла, что не смогу жить без него. Он и есть смысл моей жизни. Этот высокий, худощавый шатен, с сильной волей и безмерной заботливостью, с его наполеоновскими планами и детским восприятием жизни. Тогда я поняла, что все эти и пари создавались лишь для меня: и выходки на мостах, и подъёмы на поднебесные вершины, эквилибристика на Эйфелевой башни, сумасшедшие прыжки с парашютом и всё остальное. Он всё делал для меня. Как же я раньше этого не поняла. Глупая, это же было так очевидно: он мальчик из приличной семьи, спокойный художник, пробовавший всё со мной впервые, он же даже боялся высоты, как говорила его мать. А я наивно думала, что ему это нравится, а всё это были лишь для осуществления моих безумных фантазий.
             Он уже зарядил револьвер и возвёл курок. Я молилась, чтобы была осечка. Я не выдержу ни минуты в этом мире без него. Он размеренно, но уверено подвёл дуло к виску, к тому самому виску с его незамысловатой родинкой. Для меня всё было как в замедленной съёмке: я слышала каждый удар его сердца…тук-тук,тук-тук…спокойного и уверенного… тук-тук,тук-тук …И вот он плавно спускает курок. Меня охватило чудовищное чувство страха, я просто впала в кому от ожидания и осознания того, что сейчас всё может кончиться. Я уже хотела его остановить, но, вдруг, выстрел…Господи, спасибо, спасибо тебе. Осечка…     
                        Я взяла револьвер, прокрутила барабан и резко, без сожаления и сомнений, нажала на спусковой рычаг, успев лишь сказать: «Люблю тебя»

Выстрел…Пуля…Пол…Ощущение счастье, что он жив….Конец…Но что это, меня ударило током? Я же упала на пол, там не было никаких проводов…
            -Быстрей, сестра, вводите «Аспизол», мы её теряем. Ну же. Шейн, обрабатывайте рану, я не хочу, чтобы из-за нескольких осколков началось кровотечение. Быстрей, усильте искусственную вентиляцию легких, чтобы не было отёка мозга. Хорошо, что пуля прошла по основанию черепа, мы ещё в силах её спасти…Этот голос я ещё слышала долго, но главное я слышала Джейка,который постоянно повторял: «Держись, я же не выживу, без тебя. И отныне я запрещаю тебе шутить со смертью, ведь без тебя я перестану дышать. Держись, крошка, держись….»
             Не помню сколько времени я пробыла в больнице, но зато прекрасно помню сколько я была счастлива с ним…