Когда начинается дождь, ничего вокруг уже не имеет значения. Тело настраивается на шумные капли, бьющиеся о ржавые старые карнизы. Сердце стучит в ритм с непослушным ветром, то ускоряясь, то снова замирая в привычном монотонном шёпоте. За окном серые тучи, и уже не имеет значения – январь или август на календаре. Не имеет значения, во что одеваться, если нужно спускаться вниз, куда-нибудь в магазин за сигаретами. Не стоит думать, как тебе нужно выглядеть, приветливо или угрюмо, ибо  на улицу особо не тянет вообще. Я замыкаюсь в себе настолько, насколько это вообще возможно. Если бы немного больше терпения и выдержки – то я окунулся бы в  медитативно-астральное состояние, и не выходил бы из него, пока не засияет солнце или не грянет глас Господен с небес. Но этого не случится. Господь не  разговаривает по рации и не шепчет на ухо. Он даёт сигналы, показывает картинки-символы, разбрасывает кусочки паззла и потешается, глядя на наши жалкие попытки его собрать.  Когда начинается дождь – Господь не имеет значения. В шумных каплях за окном я теряю связь с окружением, забываю обо всём на свете. И даже о себе самом. Закрываю глаза. Проваливаюсь в бездну колючих электрических импульсов, бушующих в темноте век.  Сознание убаюкивает душу, сердце живёт своей жизнью, мысли стекаются в узенькую ниточку, без узелков и петелек. Страх отступает. Надежда не тревожиться. Вера усмиряется. Остаётся только дождь. Шум капель. Дыхание лёгких и… жизнь. Без капризов и сюрпризов, без подлости и обмана. Без предательства и лицемерия. Без воздушных надежд и рухнувшей веры. Она пульсирует и существует. Без всего этого. Без иконы на полочке, без компакт-диска последней модной группы, без боли в сердце за утраченную любовь, без любви, на которую ты опять надеешься. Без врагов и лицедеев, наркоты в подворотне и похмельного утра в понедельник. Жизнь остаётся. Продолжается и  ничего не стесняется, ни в чём не сомневается – что бы ни происходило вокруг. Там, за окнами, пока шумит дождь…

  Я открываю глаза. Солнце отражается на стёклах книжных полочек.  Яркими бликами ослепляет икону, стоящую в уголке. Где-то шумит телевизор, убивая подсознание очередной порцией чернильных новостей, от которых уйти в небытие хочется немедленно. Скоро  наступит время очередного собеседования. Приготовиться,  как следует – хотя эти действия выполняются почти автоматически - гладить брюки, крахмалить воротничок, проецировать будущие варианты ответов на одни и те же вариации вопросов. Собеседований было очень много в последние полгода…  Сердце тревожно отбивает ритмы, предвкушая результаты, бестолково, программируя подсознание, снова надеется на выигрыш. Вера притупляет смелость, хотя ведь должно быть совсем наоборот. Но от последних неудач, миллионов проигрышных нюансов последнего времени само понятие веры стало добротно оступаться, на каждой выемке в асфальте. Мозги предвкушают новую порцию лицемерной  сладкой ваты, улыбок, натянутых на растресканные губы надменных работодателей. Девушек с биркой "менеджера”,  кривые оскалы потенциального руководства, их руки, механические глаза, бегущие над буквами моего резюме. Пока я прокручиваю эти мысли, мои руки  обзаводятся браслетом часов, вибрирующих нестерпимо быстрыми минутами. Там есть календарь, который никогда не даст ошибиться в выборе одежды и всегда подскажет, насколько ты стал старше. Было бы неплохо услышать что-нибудь приятное на волнах  радио по дороге к офису, чтобы отступила  тревога. Немного бьющий ознобом по спине невроз, предвкушающий будущие события или, не дай Бог, пытающийся предвидеть таковые. Где-то в области груди едва заметно щемит. Комочек колется, изо всех сил пытается сопротивляться ощущению необратимости последнего расставания с близким человеком. Но разве это чувство не следует прогнать, схоронить  до вечера, когда снова нахлынут воспоминания?  Да, так  и сделаю – запрячу тревоги и нервы, стараясь не выдать своим внешним видом ситуацию.  Попытаюсь выжать из себя улыбку и сыграть роль на совесть, без толики сомнения… Я запираю за собой двери и вызываю лифт. Шумный электрический поток приводит в движение старые катушки грубого механизма в шахте многоэтажки. Кабина медленно ползёт к моему этажу, распахивает грязные  исполосованные   ключами створки дверей. Я послушно ныряю в эту маленькую комнату, словно в  посылку для моего  нового дня…  В голове шумит статика. Мысли путаются, обгоняя друг друга, теряются из вида и снова возникают. Среди тысяч импульсов я выуживаю для себя один. Этот сигнал  кажется  мне наиболее  подходящим, важным. Я выхожу из лифта с одной единственной мыслью в голове. Перед тем как свалиться в океан гудящего транспорта и потных улиц своего города, я думаю о том, чтобы не пропустить  прогноз погоды на завтра, от всей души надеясь, что  будет по-настоящему пасмурно.