Над седой равниной моря
Гордо реет Джугашвили
Как мудак на пароплане
Он с женой приехал в Ялту
Из провинции грузинской
Так как будто у них нету
Своего внатуре моря
Хотя можно ли купаться
В городе с названьем Поти

Впрочем здесь ничуть не лучше
Вонь креветок и шашлычных
Телеса огромных теток
Словно дохлые тюлени
Среди них одна белеет
Словно кит самоубийца

Пиво плещется в бокале
Видом сходное с мочою
Равно как температурой
Но его турист донецкий
С наслаждением лакает
Словно год не видел пива
И раскинувшись на камне
Он следит за Джугашвили
Тем который как стервятник
Уже целится в тюленя

Вдруг напротив в магазине
Раздается звон посуды
Там портвейн Алушта вкусный
Раскупают иноверцы
И его хлебают рьяно
Без тоста и без закуски
Их подруги ино Верки
Ино Ирки и Наташки
Слушают как в магнитоле
Завывает Жанна Фриске
Изгибаясь рыхлым телом
Они топают ногою
И командуют чтоб тут же
Им портвейну дали тоже

Бдительным косящим глазом
Бдит из сквера участковый
И поломанной рукою
Нервно курит сигарету
Он в общественном сортире
Поскользнулся на банане
Теперь честь отдать не может
От чего вдвойне он злобен

Так вот бойко беззатейно
Днем на набережной в Ялте
Протекает отдых летний
Все приятно лишь в зените
Беспокоен Джугашвили
Он застрял ногою в стропах
И проклятья сотрясают
Воздух в небе над курортом
Джугашвили с пьяным рыком
Страшно рвет на части стропы
Матерится по-грузински
И рыгает с пароплана
На тюленей желтых туши
На кита самоубийцу
А жена его грузинка
Горько слезы утирает