Рождение. Изнанка плевка.

 Когда Стасик Бубо рождался впервые

в Китае больших детей, он уже знал,

плюя в лицо дышащей рыбой оборванки,

что также не сможет избежать науки

маленькой женской скрипки.. с пипкой.

Тот вечер был встречен сестрой Чунь в беседке

в игривом подъюбнике, с медовой сигаретой,

несвободной от жадного ожидания молоденького грешка.

Маленький кум сестры Чунь.

Все любимые карлики, как бусинки,

прятались ею, заласканными и  крошечными,

в пасть постоянно трясущегося ослика.

Один из них был её кумом. Серёжа.

Остальные горько страдали от запаха водки,

будучи любимыми из подозрительного

Черношейный журавль. Прекрасное горе горы.

 В Тайваньских красотах поместья бабушки Иры

в медвежьем кресле, почти  нагая

молодая и жестокая женщина по  фамилии Цуць-Цуце,

поглаживая старого кряхтящего журавля,

выбирала наиболее утончённую особь

в каталоге орбитальных гинекологов,

сладостно слизывая пенку шампанского вокруг рта.

Пальчик как-то сразу наткнулся на Стасика

и безжалостно пытался затереть светящееся его лицо.

Сзади крался Серёжа со смертельной запиской.

Бокал на полу. Выпучив глаза, Цуць-Цуце хрипит пеной.

Тайна отвратительной беседки.

 Отвратительная беседка.

Немолодая монахиня.  Молодой гинеколог.

Весёлый смех. Звуки скрипки.

Всё утихает. Стасик хрипит пеной.

«Боже, мой Боже..»

Последнее письмо Бубо. 

«Мамка! Мамочка, я не боюсь героя в себе!

Больше всего на свете я боюсь

расползающихся кашляющих карасиков

и слов,  которые в песочном детстве