Она сказала тихо: «Я умру…»

И кофе пригубила осторожно.

Ему казалось, это невозможно,

Но… листья умирали на ветру…

Он убеждал себя, что мир неплох,

Ломая в тонких пальцах сигарету,

Но каждому кресту и минарету

Готов был поклониться – где ты, Бог?

Легонько оттолкнув его – живи! –

Она уйти хотела без оглядки,

А ветер был такой медово-сладкий,

И вечер – будто создан для любви…

Метнулся он, как раненый: «Куда?»

И нервно сжал ее в своих объятьях,

Сминая складки шелкового платья

И знал, что не отпустит никогда…

Он звал ее к далеким берегам,

Смеялся, плакал и шептал: «Дуреха…»

Живые воробьи клевали крохи,

Живые звезды падали к ногам…

Он ей твердил – «любить» и значит «жить»,

И не было причин ему не верить…

Подкралась ночь пушистым теплым зверем –

Рожденье сына им наворожить…

И тот смертельный яд в ее крови

Невинного младенца не коснулся.

Счастливый муж и папа улыбнулся,

И нежный взгляд пронзила боль: живи!

А мог бы оттолкнуть и потерять…

Но нет! В молитве преклонив колена,

Он верил, что любовь – душа вселенной

И не должна от СПИДа умирать!