Носатые сказки. Ванька

---

Он — писатель новомодный,
С ним раскланивался Пушкин,
Да и с ваньками... поди ты, —
Относительно везет...

«Мне на улицу... на —скую,
Да живее...» — «Ах, на —скую?
Ах, на —скую?!. это — мигом:
—ская — эх, недалека!»

А подмышкою... писатель
Чуть от счастья не смеется, —
Он подмышкою на —скую
Чудо-рукопись везет...

Пахнет рукопись блинами...
Или соусом закапал?
Но ведь главное — не запах,
Но ведь главное — слова.

Слепок Невского проспекта
Он прописывал построчно...
Строчки дергаются даже, —
При писанье хохотал...

Жаль, что ваньке — все едино,
Ванька грамоты не знает,
Ванька лошадь понукает...
Ну, довольно и того...

Значит, рукопись подмышкой...
Улыбается писатель:
Ох, а рукопись — такая...
Черта лысого проймет!

Ванька жмурится, доволен:
Уж доставит — так доставит...
А метель — швыряет снегом,
Да еще за воротник...

Ох, а рукопись — ни охнуть,
Ни забыться от волненья, —
До того она — смешная...
Даже черта рассмешит...

Понеслись... писатель дрогнул,
Нежно рукопись погладил:
Ох, смешная... станет Сашка,
Станет Сашка хо-хо-тать!!

Фонари мелька...мелькают,
Лошаденка сыплет искры,
А метель — швыряет снегом...
Не погода — благодать.

Рассмешить и самый город,
Чтобы вздрагивали домы,
Чтобы гасло от восторга
Даже пламя фонарей...

Чтобы ванька рассмеялся...
Ванька — глуп, что сивый мерин,
Но и мерин... рассмеется —
По прочтении как раз...

Ванька — ух! — и хлопья, хлопья...
Ни черта уже не видно...
Хлопья белые — и только...
Как распался Петербург...

Ну и гонит... ну и гонит!!
У писателя поджилки —
Растрясутся непременно...
Это — вовсе не смешно.

«Не смешно?.. а ну-ка, барин,
Рассмеши меня, попробуй...
Я в смешном известный дока,
Посмеяться я люблю...»

Только хлопья, хлопья, хлопья...
«Рассмеши!» — и глянул... глянул,
А зрачки его — белее
Снега белого куда...

Все в них кружится, несется,
Рассыпается на хлопья...
«Рассмешить желаешь черта?
Значит, — черта рассмеши!»

У писателя — икота...
И ломота, и... томленье,
А еще — сердцебиенье...
И бурление в кишках...

«Ру...ру...рукопись «проспекта»?» —
Заикается писатель...
«Ну, читай», — рокочет ванька...
Как такому отказать?!

Буквы путаются, строчки...
Расползаются чернила...
Ну, и — черт его, — смешно же,
Сам собою рвется смех...

«Для него он составляет...»
Разошелся понемногу:
Все же — ладно, слово к слову,
Вдохновенно написал...

Стал выкрикивать, рукою
Отбивать, тянуться носом:
Слово к слову... оторваться —
Не получиться никак...

«Голова гладка, как блюдо?
Голова?!» — и... грянул хохот,
Так, что все перевернулось...
Хлопья, ванька, Петербург.

Уф, привидится такое...
Ведь уснул от мерной тряски...
Нужно меньше чертыхаться
И о нечисти писать...

Рассчитаться, что ли, с ванькой?
Рассчитаться... вот и —ская!
«Договаривались вроде...» —
И бумажки протянул...

Глянул ванька... рассмеялся:
«Голова гладка, как блюдо...
И смешно же... мы — в расчете», —
И распался в тот же миг...

Или, может, не распался,
А пропал в круженье хлопьев?
Впрочем, цоканье звучало —
И раскатывался смех...

Тьфу, нечистая... писатель —
Восемь раз перекрестился,
Обождал еще немного...
И метель перекрестил...

Вспомнил рукопись «проспекта»,
И действительно — смешную,
Но читать ее, пожалуй, —
Ни за что и ни-ког-да...

---