Я в зеркало смотрю, порой, проникновенно,

и на меня глядит из приоткрытых век

сквозь мутное стекло чужой, обыкновенный

потёртого словца бумажный человек.

Молчу ему в лицо, лица не узнавая,

по лбу и по щекам татуировки слов

ползут, как пауки. И рот его зевает,

и застит пеленой постылое стекло.

И я скребу своё лицо опасной бритвой,

произношу слова, превозмогая боль,

пиши свои стихи, мудри свои молитвы,

но не вводи меня во искус быть тобой.