И по вере вашей да будет вам…

У нее невысокий рост, ее плечи узки,

У нее длиннющие ноги и крепкая задница,

У нее не то чтобы сногсшибательно в блузке,

Но когда она в помещении появляется,

Окружающие улыбаются.

Она знает, чего в мире стоит слово,

Чего стоит дело, и какое должно быть дело,

И за свои поступки всегда ответить готова.

Все будет так, как она того захотела.

Так, как она сказала.

Так, как она захотела.

Вокруг нее вселенная приходит в движение,

У мужчин и воздуха повышается температура,

Она иронией взгляда и голоса лупит на поражение,

И сияет приглушенным светом ее фигура.

Она не фиксирует, что земля горит и крошится под ногами,

Не замечает странности, думает – у других все такое же.

Воздух вокруг нее – зыбок, словно от пламени,

Сквозь этот фильтр чудесное кажется больше.

Если есть у кого-то крепости, стены в душе,

Если прячется кто-то за каменные заборы,

Эти «кто-то» знают – против стен используют требушет,

А от града из стрел – навесом – не всегда помогают запоры.

У нее нету фортификаций железных,

У нее ураган, стихия, торнадо, шторм,

Но пробиваться внутрь – глупо и бесполезно,

Если не хочешь, чтоб жизнь пошла кувырком.

У нее – спокойствие в голосе, жесте, взгляде.

Око бури, треугольник, где корабли пропадают,

Тот, кто долго с нею пробудет рядом,

Очень скоро хаос на себе испытает.

На собственной шкуре узнает

Энтропию пугающую,

Силу ее исцеляющую.

По вере ее твердокаменной у стерильных родятся тройни,

Одним движением глаз исцеляются те, у кого болело.

Без примененья могил горбуны превращаются в стройных.

Даже солнце светит над миром так, как она велела,

И становится мертвым живое тело.

У нее есть брат – он мнит себя реалистом.

Ни во что не верит, живет, время годами мерит.

Но когда она в понедельник за завтраком сядет близко,

В семь вещей невозможных придется ему поверить.

Он глядит на нее прищурясь, будто на яркий свет,

На пылающий лепесток ее силуэта.

Говорит: «Я готов поверить во что угодно с тобою рядом».

Она молча берет его за руку, гладит по голове,

Стараясь не пересекаться с ним взглядом.

Через сорок лет они будут помнить об этом:

Как на двадцать восемь минут замерла планета.

(с) 1.09.2011