нет уж мочи молчать...

---

Нет уж мочи молчать. Я взорваться готов,
Кровь из носа течет от обиды,
Когда сытые стаи лоснящихся псов
Говорят слово «гоп», слово «быдло».
В чебуречной с бродягой приятней мне пить
Бормотуху и хрупать картошку,
Нежель с вами, по-сучьи, гиеною выть,
В ресторанах, где все понарошку:
Понарошку любовь, понарошку долги,
Добродетельны фальшь и коварство.
Откровенны и искренни – только грехи,
Алчных боровов сытое царство.
Кто из вас, лицемеры, скажите хоть раз
Посещая, что бутики, храмы,
Деклассированных вспомнив здравие масс,
Помолившись за них, свечку ставил?
Вы ж, юродивым в шапку кидая пятак,
Чудотворцами враз себя мните,
И годами об этом готовы трепать
Языками. Заткнитесь! Молчите!
Я безумный поэт, что оставшись в веках
Будет вас проклинать, вам пророчу
Пустоту. Я прославлю ворюг и бродяг,
И задроченных вами рабочих.
Я FM-частота неуютных дворов,
Кабаков, наготы новостроек,
Обнаружив которой тротил метких слов,
Разлетится к чертям ваш приемник.
Что ж носы вы задрали как аристократ,
Что дерьмо свое нюхал едва ли.
Опустили? Как «Нет!» Лет так 10 назад
Уж не вы ли на вшивом базаре
Во все горло кричали: «Турецкие Джинс!
Подходи! Покупай! Не обманем».
После первой (как помню я) стирки рвались.
Опустили? Как «Нет!» Продолжаем:
Уж не вы ль не жалея язык (можно с мест,
Не вставайте, к чему панибратство?)
Занимались анализом всех узких мест
Производства, исправлюсь: начальства.
И не вы ли так лихо кидали народ,
Аферисты лихих девяностых.
За звезду на погонах водить хоровод
С беспределом решались так просто?
Эй, плебейское племя, мещанская кость,
Про вчера позабывшее стадо,
Пусть стихов моих ненависть, правда и злость
Кирпичами вам падают на голову.
Вот рабочий семьи сын Гаврилов Гаврош
Поступил в институт, сдал экзамен,
И глазами умен, и собою хорош,
Но зовет работяг он – быками.
Говоришь: «Быдлота всех рабочих орда»,
Так отец твой выходит – скотина?
Да ты просто, паскуда, сменил амплуа
«сын быка» на «цилиндр резиновый».
Я гитара подъездов, дорог и костров
И причины повального пьянства.
Я струна, прикоснувшись к которой вы в кровь
Рвете белые жирные пальцы.
Я пою для бродяг, в бледном свете луны
«Нелюбимые пасынки ночи».
Под бескрайних просторов унылый мотив
Эту песенку, грустную очень.
Как зима приближалась к Уральским горам
Одинокой волчицею млечной.
А душа моя - волк ее, холоден к вам,
Отупелое стадо овечье.

---