(исполнять в вагоне метро на мотив типа "Великий наш русский писатель…")

Серёга, мой бывший приятель,
дня на три расстался с женой, 
и, времени даром не тратя, 
подался к знакомой к одной. 
 
Красуля по имени Света, 
не кто-нибудь там, а завмаг. 
её и любили за это — 
ввиду ожидаемых благ. 
 
Вот Светка расставила чарки
и, телом владея вполне, 
его принимала по-царски
в пленительном дезабилье. 
 
В то время, как в стационаре
студент-хорошист Раппопорт
супругу Серёгину Валю
проходит по теме "аборт"... 
 
Когда же наутро Аврора
вполнеба раздула пожар, 
Серёга икнул с перебора
и рысью в сортир побежал. 
 
Вернулся, а Светка одета, 
узорный платок на плечах, 
красивая, словно Одетта
в балете Петра Ильича. 
 
Вдруг боль за супругу в палате
пронзила Серёгу иглой. 
Но Светка ответила: "Хватит!" 
и стала противной и злой."
 
Гони, дорогуша, полтыщи
за кофей, постель и коньяк!.." 
А он был влюблённый почти что, 
т.е. думал, что это за так. 
 
А Светка, как ангел, невинна, 
ему говорит: "Не жидись, 
не то твоя щуплая мымра
узнает, где был ты надысь." 
 
Зверея от слов этих яда, 
Серёга бледнеет, как смерть, 
и сам, вероломнее Яго, 
сплетает коварную сеть. 
 
"Плачу чистоганом, — сказал он, —
кусай хошь на зуб, хошь на вес." 
Пятёрку у кореша занял
и кинулся в ОБХСС.
 
"Товарищи, баба болеет, 
сидит без обеда семья. 
А взяточники всё наглеют, 
ведь это прямая статья. 
 
Я сам семьянин, экономен, 
завкома действительный член..." 
И вот зафиксирован номер
в купюре — известно зачем. 
 
За Светкой приходит охрана, 
под белые руки берёт. 
И вновь продолжается драма, 
в которой безмолвен народ.
 
Напрасно в ментовке рыдала, 
двоим конвоирам дала... 
Три года судья намотала
девчонке за эти дела. 
 
Ой, девки, живите скромнее, 
разврат не держите в уме. 
Вот всё, что сказать я сумею
в коротком моём резюме.