Королева и в клетке со львом – королева.

Эти руки в репьями залепленной гриве…

Да, он съест. Но едва ли селянская дева

перед этим об этом с ним заговорила.

– Тише, лёвушка, ты всех смешнее на свете:

Ох, и царь! –  без двора и без крохи в желудке.

…Видишь тонкие брови? То хлесткие плети,

разбивавшие спины рабов в промежутке

меж указом на казнь и приказом на праздник,

меж примеркой наряда и милость к нищим…

…Эти пухлые губы не манят, не дразнят –

доманились до трона… до гона, до пищи

льву. …Сейчас там другая: сестра ли, кузина,

или просто наложница с детскою кожей…

Но тебе-то (а ты настоящий мужчина) –

знаю, «внутренний мир», а не кожа, дороже…

…Ты пока еще спишь под недремлющим взглядом.

Ты пока еще ждёшь – а куда торопиться?

Знаешь: не закричу. Не захнычу пощады.

Видишь: когти точу – хочешь новую львицу?

Мне не трудно – лисою, совою, гюрзою –

Самому хоть до пары эдемскому змею.

И равны мне миллениум с палеозоем.