И бывает же – женщина женщиной, дрянь дрянная.
Выходная, как платье. Пустая, как проходная.
И бывает же – нищая телом, густая духом,
Не задраены шлюзы на зависть портовым шлюхам.

И бывает же – вышла на север купить водицы.
Из батиста и шелка – такая куда годится?
Из тумана и сырости мятной, как кожа, ремень без пряжки.
Пробежала до входа рысцою в тройной упряжке.

И вот, значит, купила, стоит на крыльце и дышит.
Провожает по курсу забредших гораздо выше.
Распускает вязанье и вяжет хурмою голод.
По рукам, по ногам. Запускает в карманы холод.

Записная Жизель, у любви попроси отсрочку.
Покури натощак, заправляй телеса в сорочку,
Растанцуйся до скрипа, расплачься до вскрика «Хватит».
Схоронись по лесам, по чужим схоронись кроватям.

А когда подойдут и попросят тебя собраться,
Превратишься в козленка вперед дорогого братца.
Отразишься наливом на дне расписного блюдца.
Эти примы без фильтра в балете откель берутся?

Эти ночи без темени. Дни без вины. Доколе?
Если умер Господь, то на это господня воля.
В нашем спальном районе бессонье, беспечность и бес попутал
Темно-синее небо с последним белёсым утром.