Есть черта, за которой — уже ни черта,

И сует суета, и в глазах пустота,

И отборная брань из распятого рта…

Есть черта, от которой — уже никуда,

На обочине мира замерзла вода,

Отражается небо в кристалликах льда…

Есть душа, за которой, увы, ни гроша,

Оттого-то она и живёт, не греша,

И свобода не просится ей в кореша…

Есть страна — и просторна она, и странна.

Оглянуться бы вовремя по сторонам,

Но закованы ступни давно в стремена…

Есть народ — оскудевший, дряхлеющий род,

Что ни вождь — сущий Ирод. А проще — урод,

И мелеет река, перейдённая вброд…

Есть уклад — как бесплодный и чахнущий сад.

Реставрируйте зад — не парадный фасад,

И, быть может, отсрочку получите в ад…

Есть судьба. Не наложница и не раба,

Да не вытравишь дурь из упрямого лба.

По ухабам и кочкам трясётся арба…

Есть мольба — немудрёна она и груба,

И равны трубачи, богачи, голытьба

В обескровленной вере — слепа, но слаба.

Есть места, где печаль замыкает уста,

Где едва ли уснёшь, не считая до ста.

Даже воздух от каждого вдоха устал…

Есть рука — животворная, словно река,

Отрезвляющим ядом сочится строка,

И спасение снова найдёт дурака…

Есть война — неотступная, злая вина,

И не выбыть бы, выжить бы, выпить вина —

Не беда, что победа уже не видна.

Есть итог. И Господь — по-отечески строг

К безобидным ваятелям пафосных строк,

А родная земля — будто тесный острог…

Есть порог. И в миру самозваный пророк

Обличает с похмелья какой-то порок.

Только горький урок почему-то не впрок…

Есть чертог — завлекает уснуть на часок,

Мол, сюда не дотянется грязи поток.

На червивую пасть не накинешь платок…

Есть мечта — до подлунного воя проста:

Откреститься бы вмиг от земного креста.

Есть черта… Переступишь — и совесть чиста.