гроза

---

хенде хох! - стрелки вздрогнули и подчинились. шикуй,
говорят чикатилле-песку - отмерителю жизней.
...коньяком, кипятком, коготком обжигает щеку.
ты, притихнув, сидишь, как блоха в башмаке у фашиста.

босоножкой на свет...
обнажённой спиной на постель
опрокинулась ночь. эта ночь - белоснежка в тельняшке,
на котрой полоска - безе из нелюбящих тел
и полоска - целующий дерево месячный мальчик.

и семь гномиков в вазе, семь молний в тарелке окна,
телевышка в печали, сорвавшая жёлтый скафандр,
и старик в нло, напивающий мир на коня,
и застенчивый урка, шуршащий больной саламандрой
у парадного,

и невидимки для шапок кустов,
и ноктюрн недовскрытой машины: "насилуют, хелп ми!",
и момент недонюхавший нервный кленовый листок,
на котором ты падаешь крошечкой чёрною хлебной
белоснежке за шиворот.

в комнате пляшет бассейн
и кровать - неспасительный круг от вчера до безумья,
прижимающий к сердцу подушку, что хочет в музей -
показать всем написанный сном и слезами рисунок.

---