Паника тёмной травы за окном –
всё, что осталось. И я, опрокинув
третью пустую бутылку вверх дном,
вижу, как день серобуромалинов.

Точно такой неопознанный цвет
и у судьбы, т. е. хода событий.
Кроме открытий бутылок, нет-нет,
я не свершаю великих открытий.

Вот почему чересчур тишины
в тёмной траве, в заоконном пейзаже,
в этом году, в аутизме стены,
в доме моём и в фамилии даже.

Тихо. Да так, что пора говорить
слово «живой», нарочито кивая,
чтобы хоть чем-нибудь, но подтвердить,
что тишина не совсем гробовая.