по-бедное

---

Бежать  вперед,  навстречу  смерти!  Пот  в  глаза.
Какая  там  по  счету  высота?  Седьмая,  да?
Седьмое  небо!  Мы  выше  пелены  дождя…
Одни  кричат  –  УРА!  Другие  с  именем  вождя:
Заставили  нас  на!  Точней…  За  Сталина!
Но  дверца  в  рай  свинцом  запаяна.  
Болею  страхом  высоты,  покрытой  дотами,
а  пчелы-мины  кромсают  землю  сотами,
секут  осколками  и  разрывают  души.
Земельке  –  кровь,  молитву  -  богу  в  уши,  
и  только  кесарю  отдать  уж  нечего  -
полбатальона  -  в  месиво.

Но  он,  усатый,  взял  меня  увечного,
отстраивать  то  доброе  и  вечное,
и  выдал  в  коммуналке  комнатенку,
чтоб  я  женился  и  завел  мальчонку,
растил  его  для  будущей  войны,
газетами  гадал  какие  нынче  сны
тревожат  крейсер  наш  Аврору…
И  провожал  ребенка  в  школу.
На  день  победы  одевал  пилотку,
хлебал  сто  грамм  и  ел  селедку,
шепча  как  мантру  списки  мертвых,
а  летом  слушал  писки  слетков,
ютящихся  в  гнезде,  что  под  окном,
и  собирался  в  черный  окоем
порядком  надоевшей  штольни.
Хотя…  а  что  мне?!
Там  тонны  подаются  на-гора
под  пламенных  речей  «Ура!»  -
очередное  соц.соревнование,
пока  не  треснуло  то  здание,
что  называлось  могучим  СССР.
И  мир  из  красного  стал  сер.
Я  пережил,  казалось,  не  одну  эпоху,
но  это  оказалось  по  хуй
тому,  кто  пенсию  мне  не  носил.
Я  схоронил  жену.  Ей  не  хватило  сил.
Потом  и  сына  в  рубке  девяностых,
тупых,  но  словно  бритва  острых.

Жду  у  окна,  чтоб  появились  слетки,
откашливаю  уголь  в  легких,
несчастный,  как  старик  у  моря.
Был  фронтовик,  а  стал  старик-умора.

На  день  победы  достаю  пилотку
и  до  чертей  хренячу  водку.
За  всех,  кто  голову  сложил,
чтоб  я,  дурак,  свое  отжил.

---