Присутствие
Дата: 22 Березня 2010 | Категорія: «Універсальна лірика» | Перегляди: 784 | Коментарів: 2
Автор_ка: Станислав Бельский (Всі публікації)
1.
Десять ступеней, десять пылающих дней.
Я грызу карандаш, я стою у Китайской стены,
А весна отмычкой вскрывает твоё окно,
И ты шлёшь в бандеролях мокрый, дрожащий смех.
Я грызу карандаш, я стою у Китайской стены,
А весна отмычкой вскрывает твоё окно,
И ты шлёшь в бандеролях мокрый, дрожащий смех.
2.
Десять молитв и десять покорных стихий.
Мост над ущельем, заросшим цветущею сливой,
Спящие в бухте зелёной подводные лодки,
Город из чёрного камня над горной рекой.
Грушевый вкус твоих губ и простуженный голос,
Плечи сгоревшие, вьющийся, колющий смех.
Мост над ущельем, заросшим цветущею сливой,
Спящие в бухте зелёной подводные лодки,
Город из чёрного камня над горной рекой.
Грушевый вкус твоих губ и простуженный голос,
Плечи сгоревшие, вьющийся, колющий смех.
3.
Ты потеряла остроту,
ты уже не ранишь
при каждом неловком движении.
Я смотрю на других женщин
и не сравниваю их с тобой.
Ещё день или два -
и я стану, как спелеолог,
спускаться в их души и тела,
искать запретные темы,
вытряхивать из памяти сор.
ты уже не ранишь
при каждом неловком движении.
Я смотрю на других женщин
и не сравниваю их с тобой.
Ещё день или два -
и я стану, как спелеолог,
спускаться в их души и тела,
искать запретные темы,
вытряхивать из памяти сор.
Череда коротких замыканий,
столкновений, исчезновений -
вот что прописал мне
докрасна раскалённый воздух.
столкновений, исчезновений -
вот что прописал мне
докрасна раскалённый воздух.
Я - полуфабрикат любви,
запечённый в своём невежестве,
я - бородатый младенец,
монетка, скользнувшая из рук.
запечённый в своём невежестве,
я - бородатый младенец,
монетка, скользнувшая из рук.
4.
Ты как вода,
У тебя ускользающий вид.
Даже если я схвачу тебя,
Ты уйдёшь от меня в песок.
У тебя ускользающий вид.
Даже если я схвачу тебя,
Ты уйдёшь от меня в песок.
Ты приходишь ко мне голой,
Со следами чужих рук.
Мы пьём коньяк на балконе
Среди сохнущего белья.
Со следами чужих рук.
Мы пьём коньяк на балконе
Среди сохнущего белья.
Ты работаешь портнихой
В ателье по пошиву снов.
Дедушка твой - индеец,
Ты смугла и толста.
В ателье по пошиву снов.
Дедушка твой - индеец,
Ты смугла и толста.
В твоих интонациях - нечто
От шороха быстрой змеи,
Твой дом стоит на опушке
Осеннего букваря.
От шороха быстрой змеи,
Твой дом стоит на опушке
Осеннего букваря.
Ты рисуешь картины,
На которых - одни ключи.
Когда падают листья,
В твоих глазах идёт снег.
На которых - одни ключи.
Когда падают листья,
В твоих глазах идёт снег.
6.
До крови стёрла душу связь.
Нас слопали старухи-звёзды,
И вспученной лошадкою луна
Бежит меж ними, ухмыляясь.
Нас слопали старухи-звёзды,
И вспученной лошадкою луна
Бежит меж ними, ухмыляясь.
Не будем по ночам крутить любовь
В зашторенном кинотеатре,
Дождёмся гладкой одури зимы
В зашторенном кинотеатре,
Дождёмся гладкой одури зимы
И скроем в бересте протуберанцы
Потливой и обмякшей тесноты.
Потливой и обмякшей тесноты.
Забросим к чёрту семь томов
Энциклопедии влюблённых -
Весь этот лживый шепоток,
Окованный романским льдом.
Энциклопедии влюблённых -
Весь этот лживый шепоток,
Окованный романским льдом.
7.
Улицы что-то прячут от меня
в дымных ладонях,
город заминирован нежностью,
и сапёром была ты.
в дымных ладонях,
город заминирован нежностью,
и сапёром была ты.
Ничего не осталось
от хрупкой студентки.
Ты лопаешься по швам,
ты крепка и шероховата.
от хрупкой студентки.
Ты лопаешься по швам,
ты крепка и шероховата.
Ты похожа
на земное притяжение,
на торговку рыбой,
на шаловливого медведя.
на земное притяжение,
на торговку рыбой,
на шаловливого медведя.
Твоя улыбка расправит
сложенные в гармошку дома
и приручит
старую обезьянку-зиму.
сложенные в гармошку дома
и приручит
старую обезьянку-зиму.
8.
Ты была
звенящим камнем,
потрёпанной снежинкой,
подводной лодкой, уходящей
вниз, к самым корням весны.
звенящим камнем,
потрёпанной снежинкой,
подводной лодкой, уходящей
вниз, к самым корням весны.
Я был
добродушной гиеной,
зеркалом, отражавшим
твой тощий зад,
подвижные косички,
первые пломбы
и незлопамятные губы.
добродушной гиеной,
зеркалом, отражавшим
твой тощий зад,
подвижные косички,
первые пломбы
и незлопамятные губы.
Ты была тополем,
проросшим в стене колокольни,
нагим амулетом,
карандашной линией
на моей щеке.
проросшим в стене колокольни,
нагим амулетом,
карандашной линией
на моей щеке.
Зачем нам было бояться
звезды, или облака, или хлеба?
звезды, или облака, или хлеба?
А я был
напряжёным осязанием,
первым встречным,
близорукой гвоздикой,
маятником, считавшим
секунды твоего смеха.
напряжёным осязанием,
первым встречным,
близорукой гвоздикой,
маятником, считавшим
секунды твоего смеха.
И некуда было деться
от ламп,
кирпичных людей
и мочегонных заборов.
от ламп,
кирпичных людей
и мочегонных заборов.
9.
я хочу тебя украсть
я всегда ворую
любимые вещи
чужие стихи
чужие воспоминания
чужую горечь
я всегда ворую
любимые вещи
чужие стихи
чужие воспоминания
чужую горечь
я представляю тебя голой
похожей на высохший ствол
сплетённой из резких линий
слетающих
водопадом
к хранилищам древесной смерти
0
