За окнами город — ещё не рождённый.

Плацента пульсирует сгустком кровавым…

Послушай, как бьётся дитя измождённой,

Но завтра, быть может, великой державы.

И мы в его теле — мельчайшие клетки:

Рождаемся, дышим, ругаем погоду,

Ворчим на соседей, глотаем таблетки,

В положенный срок неизбежно уходим…

За окнами — город, свернувшись, мурлычет

Огромной, на солнце пригревшейся кошкой.

Меняет обличья, чураясь приличий,

И души вбирает в себя понемножку.

А ночью — рычит и царапает небо,

Несметные толпы зевак пожирая.

Опомниться мне бы, покаяться мне бы –

Ступившей на грань между пеклом и раем…

Всеядны его жернова и утроба:

Он всё перемелет и всех переварит.

Слагаю в уме десятичные дроби —

Уснуть, бессловесной, бессовестной тварью…

На вязкой неоновой гуще гадаю —

Всплывёт ли душа или снова утонет?

И, сердце солёной тоской разъедая,

Серебряный свет омывает ладони…

За окнами — город. А лучше бы — горы…

Он гложет меня и тебя неустанно,

И в муках родится совсем уже скоро,

Но мы это чудо, увы, не застанем…