А что, если у моей души есть своя душа?

Это такие потёмки, для которых не нужно глаз,

она - как моя фантазия, я - как её шанс

на существование неразделяемых нас.

А что, если в самом деле это просто замкнутый круг

и сАм я - больная душа большого, грубого тела,

которое не выполняет обрядов и , не покладая рук,

радеет лишь о своём достатке, до меня не имея дела?

И когда я улягусь в землю, устав от молвы и молитв,

и пьяный прокуренный голос прочтёт надо мною требу,

большое, грубое тело сломается и заболит,

и кто-то, заботясь о нём, его закопает в небо.