Ой, да на стуле, на табурете

Я стою в батнике клетошном, с мякишем за щекой.

Господи, мою душеньку слабую упокой.

Перед тем как «Из лесу вышел, был сильный мороз» прозвучит во тьме

Духом чесночным прильни ко мне!

Анна Геннадьевна, ты не целуй меня, старая.

Мама, ее бесноватую прогони!

Папа на лестничной клетке курит в жестянку шпрот.

Дяде Андрею подайте еще заливного, от шпротов его тошнит.

Мила Семеновна спит, открывает рот,

И из глубин прорывается свежий вздох –

Где-то из самого детского (чудом остался жив).

Там она девочка – здесь адыгейский мох

Толстым ковром под ногтями ее лежит.

Боженька, я не умею по нотам, я в хоре в ряду втором.

Я ковыряю в носу без надежды на явный клад.

Дмитрий Аркадьич, я вырасту стану как вы, врачом.

Мама, я дрался, но в драке не виноват.

Женечка Юле сказала, что папа – пьянь.

Папа и правда у нас «не пришей рукав».

Я от обиды возьми и словесно встрянь,

Я от досады возьми и телесно вставь

Между бровей. А хотелось больнее в глаз.

Свет мне не мил, так давай поживем в тени.

Мамочка, падаю.

Это в последний раз.

«Из лесу вышел,

Был сильный мороз.»

Аминь.