Чудо-делание
Дата: 26 Грудня 2012 | Категорія: «Стаття» | Перегляди: 1160 | Коментарів: 6
Автор_ка: Татьяна Орбатова (Всі публікації)
"Добро творится – и только им, его творением, зло истребляется – одним лишь духовным деланием и его осуществлением – любовным единением людей". Семён Франк "Смысл жизни".
Говорят, в земном мире есть обман и надувательство. Есть самообман, и ждать чудес не приходится. Говорят и говорят. Не успеешь утром глаза открыть – говорят. Идёшь по улице – говорят. В магазинах, на работе, в транспорте – говорят. Даже во сне говорят. Потому что научились складывать слова, а мысли транслируют общепринятые. И поступки к ним прилагаются такие же. Нередко услышишь, что в общепринятом мире ничто не предполагает делания чудес. Ожидание чудес – да, но не делание. Александр Грин с его "Алыми парусами" не указ. Что значит "чудеса надо делать своими руками?" В своём уме он был? Разве это чудеса? Главное – ждать чудес. Ждать, чтобы потом долгими научными экспериментами опровергать их.
Спросишь у некоторых: что такое чудо? – задумаются сначала, а после расскажут о событиях, не вписывающихся в законы природы. Например, Нибиру подошла к Земле, все её видят, паникуют, саваны в спешке скупают, но тут появляется божественная аватара, берёт голыми руками Нибиру, бросает её в космический хаос, затем нисходит в светящемся облике на нашу планету, собирает всех добрых людей, чтобы убить злых. Спросишь: а кто конкретно злой? – задумаются ненадолго, а после сообщат о своих гнусных соседях, подкидывающих мусор под дверь, или бывших друзьях, одолживших навсегда деньги. Если дольше подумают, список людей, подлежащих уничтожению, увеличится во много раз. Иногда в нём можно будет найти даже их самых близких родственников. Кого ни спросишь – каждый со списком, согласно своему представлению о зле. Соберешь все списки разом и ужаснёшься. Потому что в одном из них (в лучшем случае – в одном) обязательно найдешь себя. Получается простая логика – надо убить всех, чтобы победило добро.
Не нравится мне такая логика. Но что значит "нравится или не нравится"? – это субъективная оценка. Так и с чудесами – если ты какое-то событие считаешь чудом, значит, для тебя это чудо. Если убеждён, что чуда нет, значит, не ждёшь, когда оно свалится тебе на голову или в карман. Если свалилось – пеняешь на случайность. Но я не верю в случайность, потому что мне посчастливилось близко знать скромных делателей чудес, или столкнуться с результатом чудесного деланья. Нет, действия этих людей не нарушали законов материального мира, но их поступки стали чудом для всех, кто их так воспринял. Например, мой дедушка Константин Георгиевич Плотников, будучи офицером танковых войск, а позже – начальником политотдела (это было в послевоенное время), вместо того, чтобы выполнять все указы командования, защищал интересы солдат в первую очередь. Поэтому звание подполковника получил в последнюю, и после – никаких званий. Но он не гнался за регалиями – жил проблемами рядовых. Моя мама рассказывает – солдаты настолько уважали деда, что по своей инициативе приходили к ним домой во время увольнительной, чтобы помочь по хозяйству. В военных гарнизонах непростая жизнь. Бабушка отказывалась от помощи, но они категорически настаивали на своём. Почему? Говорили, для них – настоящее чудо, что есть люди, которые думают о других больше, чем о своей карьере.
Бабушка моя, Нина Тимофеевна, тоже была делателем обыкновенных чудес. Расскажу об одном из них. Будучи уже весьма пожилой, каждое утро она ходила на Привоз, чтобы купить кошкам еду, а заодно у очень ветхих, совсем бедных старушек скупала тёплые носочки и шарфики, которые они сами вязали. Она не нуждалась в этих вещах, и позже раздавала их соседям, знакомым. Но она не могла не покупать, потому что старушки одинокие, голодные. Их характер не позволял им просить милостыню, а торговля самоделками шла вяло. Однажды старушки поняли хитрый ход моей бабушки и стали гордо отказываться от денежной благотворительности. Дескать, сама старая, пенсию тратишь… И она поменяла тактику. Каждый день пекла пироги с капустой, творогом, картошкой и раздавала им. Общалась с ними, выслушивала их житейские истории и горько плакала, когда молодые милиционеры не получив мзду от старушек, выбросили их нехитрое рукоделье в грязь, затаптывая носочки с особым остервенением и похабно ругаясь.
Скажете, действия дедушки и бабушки – всего лишь нормальная жизнь совестливого человека? Соглашусь. Но другие, исходя из реалий человеческого мира, думают иначе о добрых поступках людей. Например, моряк, потерявший свою барсетку, где были все его документы и крупная сумма денег. Хорошо помню этот случай, так как барсетку нашёл мой сын Артём и сам отнёс в районное отделение милиции. Сыну исполнилось тогда двенадцать, но он решительно потребовал своего присутствия при передаче денег и документов. Возможно, в другой раз милиционеры убедили бы его идти домой, а деньги разделили между собой. Но в этот раз "мистические силы" были на стороне доброго дела – по райотделам прошёл слух о непредсказуемых проверках, поэтому активный мальчик с сумкой документов и крупной суммой денег воспринимался ими как "подстава". Надо ли говорить, каким словом назвал моряк возвращение своих ценностей? Он сказал: "Это чудо!". А позже и сами милиционеры нам сообщили: "Впервые с таким случаем сталкиваемся. Чтобы столько денег и вернули… Чудеса, да и только…"
Артём не считал свой поступок чем-то особенным. Его больше заботило как накормить маленьких бомжиков. Почти каждый день он носил им еду. Его никто не понуждал к этому, он сам проявлял инициативу. Став старше, он регулярно прогуливался по нашему району, спрашивая у друзей и приятелей – кому нужна помощь, у кого какие проблемы. И если надо – собирал нуждающимся средства на лечение, или покупал еду, давал одежду, носил передачи в тюрьму знакомым пацанам. Артём не был безупречным, характер у него был резким. Он никогда не стремился к идеальности и слишком близко принимал всё к сердцу, не умея абстрагироваться. Он разбивал свою и чужие машины, попадал в серьёзные переплёты, дрался. Он был очень дерзок с правоохранителями и нередко абсолютно беспечен. Но он никого не предал и старался помогать по мере сил. Наверное, поэтому на его похоронах собралось столько людей – девочки, мальчики, от мажоров до "босяков" самых разных национальностей. Русские, украинцы, грузины, армяне, чеченцы, азербайджанцы... Ребята шли, шли, шли, чтобы попрощаться с ним, чтобы поцеловать его последний раз. Помню, на поминках Георгий – друг Артёма рассказал историю, о которой я не знала:
- Однажды зимой мы прогуливались с Абалешкиным. Было холодно. Нам навстречу шёл парень примерно такого возраста, как мы. Очень худой, явно бездомный, и в одёжке не по сезону. Я не успел оглянуться, как Артём вдруг снял с себя тёплую куртку и отдал, со словами: "возьми, братишка, у тебя нет куртки, а у меня дома ещё есть". Потом он шёл по улице в одном свитере, будто не чувствовал холода, и улыбался… Он был чудик.
… Говорят, нет большего горя, чем смерть ребёнка. Правду говорят. Боже, до чего страшен этот опыт! Мир становится невыносимо тягостным и ненужным. Всё, что раньше интересовало, заботило, волновало, смывается волной душевной боли, которая быстро трансформируется в нестерпимое физическое мучение, и единственное место, куда постоянно тянет – на кладбище, к нему – самому родному и навсегда ушедшему. Для кого-то идёт время, но для тебя оно остановилось. Вокруг все говорят: "надо дальше жить", но ты и живёшь, пытаясь в новом мире – мире без него, найти хоть одну жизненную мотивацию. Тягостное, растерянное, сиротливое состояние. Нет более тяжёлого экзамена, чем "жить дальше" после страшной утраты. Куда идти и где спастись от непрекращающейся боли? Ты ходишь в церковь, и внутри тебя идёт постоянная молитва о его душе – днём и ночью, с утра и до позднего вечера. Ты цепляешься за молитву, как за спасательный круг, за единственное средство, позволяющее ещё держаться на плаву. Но снова, казалось бы, незначительная мелочь или любой внезапный звук, чьё-то невзначай брошенное бестактное слово или простой, беззаботный рассказ о чьих-то детях, вызывает у тебя всплеск множества ассоциаций, поднимает на дыбы душу и взрывает чувства, и однажды ты начинаешь понимать, насколько смертельно это ранение разлукой. Он уже ушёл, а ты ещё живёшь и мучаешься мыслями – не страдает ли его душа и как помочь ему? Тебе больно от того, что не удалось его спасти, умереть вместо него, закрыть собой от смерти. Ты безумно жалеешь его и себя, но уходишь от жалости к себе, от рыданий, от внутреннего вопля отчаяния, чтобы не навредить его душе. Говорят, если сильно оплакивать человека, ему плохо в ином мире. Они говорят, и ты пытаешься вырастить в себе мужество – жить дальше, пока что-то снова не выбивает тебя из этого состояния. Пока ты живёшь, "что-то" всегда приходит в твою жизнь. Вопрос в одном – насколько хватает сил, чтобы абстрагироваться от негатива? В горе абстрагироваться невозможно. Особенно когда оскверняют память умершего. В сентябре этого года с могилы Артёма украли светильник и сняли каменные вазы, забрав даже искусственные цветы. Когда мы вместо каменных ваз поставили обычные – пластмассовые, их тоже украли. Трудно передать словами наше состояние. Кладбищенские работники утешали, как могли. Дескать, на всех кладбищах крадут и крадут, а несколько лет назад вывезли даже статую весом в семьсот килограмм. Знакомые и друзья рассказывали свои истории – украли оградку, подчищают цветы, венки, вазы, корзинки. Но что можно сделать, если подобное становится в нашем мире нормой? Надо изменить своё отношение к происходящему. И ты снова трудишься над собой, объясняя себе, что мир таков, каков он есть, и надо быть мудрее. Но проходит три месяца и вдруг накануне годовщины смерти сына всё украденное чудесным образом оказывается на своих местах. Ты не веришь своим глазам. Никто не верит. Работники кладбища говорят: "Это чудо! Мы тут давно работаем. Красть – крали, но никто ничего не возвращал. Таких случаев не было на нашей памяти и на других кладбищах…". Знакомые, друзья, родственники говорят: "Это чудо! Такого не может быть". Не может быть, но есть. Кто-то инкогнито вернул украденное, даже искусственные цветы, аккуратно поставив всё на прежние места…
… Однажды подружка моего сына Машенька сказала мне: "Артём был вроде обычным человеком – с ногами, руками, головой, такой как все мы. И не такой. В нём было что-то отличающее его от других ребят. Он был чудной…". Но я убеждена, что в каждом из нас есть своя отличительная черта, которая делает человека индивидуальностью. Есть в нас и нечто объединяющее – стремление к счастью и добру. Многие люди реализуют своё стремление, помогая другим, делая жизнь немного светлей. Да, их часто называют "чудиками". Знаю, что живя в этом мире и сталкиваясь подчас с проявлениями злой стороны человеческой натуры, некоторые люди ожесточаются, прячутся в прочную капсулу эгоизма, не желая более чудить по-доброму. И всё же, моё глубокое убеждение – только добрые "чудики", которые живут в каждом из нас, способны противостоять зверинцу человеческих пороков.
Говорят, в земном мире есть обман и надувательство. Есть самообман, и ждать чудес не приходится. Говорят и говорят. Не успеешь утром глаза открыть – говорят. Идёшь по улице – говорят. В магазинах, на работе, в транспорте – говорят. Даже во сне говорят. Потому что научились складывать слова, а мысли транслируют общепринятые. И поступки к ним прилагаются такие же. Нередко услышишь, что в общепринятом мире ничто не предполагает делания чудес. Ожидание чудес – да, но не делание. Александр Грин с его "Алыми парусами" не указ. Что значит "чудеса надо делать своими руками?" В своём уме он был? Разве это чудеса? Главное – ждать чудес. Ждать, чтобы потом долгими научными экспериментами опровергать их.
Спросишь у некоторых: что такое чудо? – задумаются сначала, а после расскажут о событиях, не вписывающихся в законы природы. Например, Нибиру подошла к Земле, все её видят, паникуют, саваны в спешке скупают, но тут появляется божественная аватара, берёт голыми руками Нибиру, бросает её в космический хаос, затем нисходит в светящемся облике на нашу планету, собирает всех добрых людей, чтобы убить злых. Спросишь: а кто конкретно злой? – задумаются ненадолго, а после сообщат о своих гнусных соседях, подкидывающих мусор под дверь, или бывших друзьях, одолживших навсегда деньги. Если дольше подумают, список людей, подлежащих уничтожению, увеличится во много раз. Иногда в нём можно будет найти даже их самых близких родственников. Кого ни спросишь – каждый со списком, согласно своему представлению о зле. Соберешь все списки разом и ужаснёшься. Потому что в одном из них (в лучшем случае – в одном) обязательно найдешь себя. Получается простая логика – надо убить всех, чтобы победило добро.
Не нравится мне такая логика. Но что значит "нравится или не нравится"? – это субъективная оценка. Так и с чудесами – если ты какое-то событие считаешь чудом, значит, для тебя это чудо. Если убеждён, что чуда нет, значит, не ждёшь, когда оно свалится тебе на голову или в карман. Если свалилось – пеняешь на случайность. Но я не верю в случайность, потому что мне посчастливилось близко знать скромных делателей чудес, или столкнуться с результатом чудесного деланья. Нет, действия этих людей не нарушали законов материального мира, но их поступки стали чудом для всех, кто их так воспринял. Например, мой дедушка Константин Георгиевич Плотников, будучи офицером танковых войск, а позже – начальником политотдела (это было в послевоенное время), вместо того, чтобы выполнять все указы командования, защищал интересы солдат в первую очередь. Поэтому звание подполковника получил в последнюю, и после – никаких званий. Но он не гнался за регалиями – жил проблемами рядовых. Моя мама рассказывает – солдаты настолько уважали деда, что по своей инициативе приходили к ним домой во время увольнительной, чтобы помочь по хозяйству. В военных гарнизонах непростая жизнь. Бабушка отказывалась от помощи, но они категорически настаивали на своём. Почему? Говорили, для них – настоящее чудо, что есть люди, которые думают о других больше, чем о своей карьере.
Бабушка моя, Нина Тимофеевна, тоже была делателем обыкновенных чудес. Расскажу об одном из них. Будучи уже весьма пожилой, каждое утро она ходила на Привоз, чтобы купить кошкам еду, а заодно у очень ветхих, совсем бедных старушек скупала тёплые носочки и шарфики, которые они сами вязали. Она не нуждалась в этих вещах, и позже раздавала их соседям, знакомым. Но она не могла не покупать, потому что старушки одинокие, голодные. Их характер не позволял им просить милостыню, а торговля самоделками шла вяло. Однажды старушки поняли хитрый ход моей бабушки и стали гордо отказываться от денежной благотворительности. Дескать, сама старая, пенсию тратишь… И она поменяла тактику. Каждый день пекла пироги с капустой, творогом, картошкой и раздавала им. Общалась с ними, выслушивала их житейские истории и горько плакала, когда молодые милиционеры не получив мзду от старушек, выбросили их нехитрое рукоделье в грязь, затаптывая носочки с особым остервенением и похабно ругаясь.
Скажете, действия дедушки и бабушки – всего лишь нормальная жизнь совестливого человека? Соглашусь. Но другие, исходя из реалий человеческого мира, думают иначе о добрых поступках людей. Например, моряк, потерявший свою барсетку, где были все его документы и крупная сумма денег. Хорошо помню этот случай, так как барсетку нашёл мой сын Артём и сам отнёс в районное отделение милиции. Сыну исполнилось тогда двенадцать, но он решительно потребовал своего присутствия при передаче денег и документов. Возможно, в другой раз милиционеры убедили бы его идти домой, а деньги разделили между собой. Но в этот раз "мистические силы" были на стороне доброго дела – по райотделам прошёл слух о непредсказуемых проверках, поэтому активный мальчик с сумкой документов и крупной суммой денег воспринимался ими как "подстава". Надо ли говорить, каким словом назвал моряк возвращение своих ценностей? Он сказал: "Это чудо!". А позже и сами милиционеры нам сообщили: "Впервые с таким случаем сталкиваемся. Чтобы столько денег и вернули… Чудеса, да и только…"
Артём не считал свой поступок чем-то особенным. Его больше заботило как накормить маленьких бомжиков. Почти каждый день он носил им еду. Его никто не понуждал к этому, он сам проявлял инициативу. Став старше, он регулярно прогуливался по нашему району, спрашивая у друзей и приятелей – кому нужна помощь, у кого какие проблемы. И если надо – собирал нуждающимся средства на лечение, или покупал еду, давал одежду, носил передачи в тюрьму знакомым пацанам. Артём не был безупречным, характер у него был резким. Он никогда не стремился к идеальности и слишком близко принимал всё к сердцу, не умея абстрагироваться. Он разбивал свою и чужие машины, попадал в серьёзные переплёты, дрался. Он был очень дерзок с правоохранителями и нередко абсолютно беспечен. Но он никого не предал и старался помогать по мере сил. Наверное, поэтому на его похоронах собралось столько людей – девочки, мальчики, от мажоров до "босяков" самых разных национальностей. Русские, украинцы, грузины, армяне, чеченцы, азербайджанцы... Ребята шли, шли, шли, чтобы попрощаться с ним, чтобы поцеловать его последний раз. Помню, на поминках Георгий – друг Артёма рассказал историю, о которой я не знала:
- Однажды зимой мы прогуливались с Абалешкиным. Было холодно. Нам навстречу шёл парень примерно такого возраста, как мы. Очень худой, явно бездомный, и в одёжке не по сезону. Я не успел оглянуться, как Артём вдруг снял с себя тёплую куртку и отдал, со словами: "возьми, братишка, у тебя нет куртки, а у меня дома ещё есть". Потом он шёл по улице в одном свитере, будто не чувствовал холода, и улыбался… Он был чудик.
… Говорят, нет большего горя, чем смерть ребёнка. Правду говорят. Боже, до чего страшен этот опыт! Мир становится невыносимо тягостным и ненужным. Всё, что раньше интересовало, заботило, волновало, смывается волной душевной боли, которая быстро трансформируется в нестерпимое физическое мучение, и единственное место, куда постоянно тянет – на кладбище, к нему – самому родному и навсегда ушедшему. Для кого-то идёт время, но для тебя оно остановилось. Вокруг все говорят: "надо дальше жить", но ты и живёшь, пытаясь в новом мире – мире без него, найти хоть одну жизненную мотивацию. Тягостное, растерянное, сиротливое состояние. Нет более тяжёлого экзамена, чем "жить дальше" после страшной утраты. Куда идти и где спастись от непрекращающейся боли? Ты ходишь в церковь, и внутри тебя идёт постоянная молитва о его душе – днём и ночью, с утра и до позднего вечера. Ты цепляешься за молитву, как за спасательный круг, за единственное средство, позволяющее ещё держаться на плаву. Но снова, казалось бы, незначительная мелочь или любой внезапный звук, чьё-то невзначай брошенное бестактное слово или простой, беззаботный рассказ о чьих-то детях, вызывает у тебя всплеск множества ассоциаций, поднимает на дыбы душу и взрывает чувства, и однажды ты начинаешь понимать, насколько смертельно это ранение разлукой. Он уже ушёл, а ты ещё живёшь и мучаешься мыслями – не страдает ли его душа и как помочь ему? Тебе больно от того, что не удалось его спасти, умереть вместо него, закрыть собой от смерти. Ты безумно жалеешь его и себя, но уходишь от жалости к себе, от рыданий, от внутреннего вопля отчаяния, чтобы не навредить его душе. Говорят, если сильно оплакивать человека, ему плохо в ином мире. Они говорят, и ты пытаешься вырастить в себе мужество – жить дальше, пока что-то снова не выбивает тебя из этого состояния. Пока ты живёшь, "что-то" всегда приходит в твою жизнь. Вопрос в одном – насколько хватает сил, чтобы абстрагироваться от негатива? В горе абстрагироваться невозможно. Особенно когда оскверняют память умершего. В сентябре этого года с могилы Артёма украли светильник и сняли каменные вазы, забрав даже искусственные цветы. Когда мы вместо каменных ваз поставили обычные – пластмассовые, их тоже украли. Трудно передать словами наше состояние. Кладбищенские работники утешали, как могли. Дескать, на всех кладбищах крадут и крадут, а несколько лет назад вывезли даже статую весом в семьсот килограмм. Знакомые и друзья рассказывали свои истории – украли оградку, подчищают цветы, венки, вазы, корзинки. Но что можно сделать, если подобное становится в нашем мире нормой? Надо изменить своё отношение к происходящему. И ты снова трудишься над собой, объясняя себе, что мир таков, каков он есть, и надо быть мудрее. Но проходит три месяца и вдруг накануне годовщины смерти сына всё украденное чудесным образом оказывается на своих местах. Ты не веришь своим глазам. Никто не верит. Работники кладбища говорят: "Это чудо! Мы тут давно работаем. Красть – крали, но никто ничего не возвращал. Таких случаев не было на нашей памяти и на других кладбищах…". Знакомые, друзья, родственники говорят: "Это чудо! Такого не может быть". Не может быть, но есть. Кто-то инкогнито вернул украденное, даже искусственные цветы, аккуратно поставив всё на прежние места…
… Однажды подружка моего сына Машенька сказала мне: "Артём был вроде обычным человеком – с ногами, руками, головой, такой как все мы. И не такой. В нём было что-то отличающее его от других ребят. Он был чудной…". Но я убеждена, что в каждом из нас есть своя отличительная черта, которая делает человека индивидуальностью. Есть в нас и нечто объединяющее – стремление к счастью и добру. Многие люди реализуют своё стремление, помогая другим, делая жизнь немного светлей. Да, их часто называют "чудиками". Знаю, что живя в этом мире и сталкиваясь подчас с проявлениями злой стороны человеческой натуры, некоторые люди ожесточаются, прячутся в прочную капсулу эгоизма, не желая более чудить по-доброму. И всё же, моё глубокое убеждение – только добрые "чудики", которые живут в каждом из нас, способны противостоять зверинцу человеческих пороков.
0
Спасибо!