Влад Клён
1
Клёнушка, милый, ты не дожил
До этих тревожных строк!
Слушай выстрел своей Души
В тучу, где спрятан Бог!
Слышишь выкрик? Он гол и свеж.
Улица, не мешай!
Видишь в пространстве ущелье, брешь?
Это твоя Душа.
Ты, говорят, безответственным был…
Знаете, связь времён
Это не шелковой нити пыль, -
Леска, струна, капрон!
Это не дуб и не липа - Клён!
Ветренный воздух - Клён,
Детского неба седьмой закон,
Никем не открытый закон.
Мы - приколисты! И наш психиатр
Умер, сломав башку
Над тем, как помочь. И горит Театр[1],
Когда для него пишу.
2
Я - пух Одуванчика,
Ты - ветруган.
Едина у нас стихия!
И каждый себе хулиган и наган,
Но мы для Театра - другие.
Печальные насквозь,
Мы выбрали смех
Словесный, как средство воздействия,
И - по струне меж эпохами бег -
Как бегство от равновесия.
3
А всё же, Бумага, ты так хороша!
Можно Душе потрепаться с Духом,
Можно подруге поспорить с другом
О творчестве, скажем, Б.Г. и Чижа.
Никто не покрутит, как встарь, у виска
И не отругает олдовых хиппи…
Как раньше, на Хортице (помнишь?) выпей
Дождливую влагу с лица листка.
4.Русскому Року, который так любил Клён
А хиппи в России - русские,
Осенние, как Шевчук.
А хиппи в России - грустные,
Как всею душой - кричу.
Нам слишком задымлен Морриссон,
Нам слишком попсовы «Битлз»,
У самого снежного полюса
Подснежниками родились.
У самого моря Черного
Подсолнухами зацвели.
О, мир! Не учи ученого
Как слёзы и песни лить!
5
Ты и ушел по-русски:
Пышно, вдруг,
Но сорок раз прощаясь на пороге.
Ты прыгнул в несусветную жару -
И не очнулся - очутился в Боге.
Ты и ушел по-русски:
В мастерской
Висел топор накуренного духа.
Когда не оказалось рядом друга,
Ты был еще горячечно живой.
Ты и ушел по-русски,
Как и жил.
Последний фестиваль кружил над градом
Взъерошенным кленовым авангардом
И был до невесомости чужим.
Ты и ушел по-русски:
Жгла жара,
Как водка. Всё стонало в лихорадке.
И город сей - Петра-или-Днепра
Тебя держал железной ржавой хваткой.
Не удержал. Сильнее Бога - нет.
На всё Его - могущество и воля.
Не удержал весь поэтичный свет,
На все лады молясь, бранясь и воя,
Мильон друзей, мильон прекрасных дев,
Осиротели, хиппи-дальнобойщик!
Ах, сколько было девушек хороших,
И ни к одной твой взгляд не охладел.
И каждая теперь гордится тем,
Что ты ее ласкал - крылом ли, взглядом…
Весь фестивальный мир осиротел,
На свете стало холодно без Влада,
Без алого кленовейшего яда
Пришли дожди, свалились листопады,
Безветрен воздух. (Так ему и надо!)
И мы растем в кромешной пустоте
И строками плывём по красоте…
6.
А он ушел по-русски: в торжество
Блаженного, благого христианства.
Вот херувимы встретили его
В пушистых облаках святого царства.
Не всяк поэт простит небрежность строк,
Украденную деву и талант.
А там, где Вече вечности и Бог -
Там всё простят!
7.
«и сам я скворец на жердочке»
Клён
Ты не скворец, ты птица - воробей.
Ты самая общительная птица
Из всех «чирик» вещающих! Тебе -
Когда-нибудь горобчиком родиться.
А я - скворец. Я чту чужой язык.
Но воробьисто чванясь и тусуясь,
Тебя я понимаю не из книг,
А из бродячих переходных улиц,
Где Эльзы безобразные кричат,
Чирикают нахохленного Цоя,
Где Чудо-Случай, ночи чат и чад -
Вот где учусь узреть твоё лицо я!
Среди пунктирно выраженных чувств -
Несмелых, тонких,
чертовых и четких
Учусь, учусь твоё услышать «Чу!»
Сакральное, без цацочной обёртки.
……………………………………
Я мудрость жизни медленно клюю,
Душа чуть-чуть познавшая
твою…
8.
Стихи - самолётики детские.
Без точек и запятых
Ветра порывы резкие…
А что вы хотите от них? -
От ветреных вспышек и сполохов?
И Духом гонимых туч?
Тусовщики, мудрые олухи,
Да будет ваш суд - как луч,
Да будет ваш стиль поющ
И нрав не совсем колюч,
Да будет же стих ваш - ключ
В мелодию райских кущ!
Стихи - ничего не окончено,
Не дождь кратковременный - строк.
Как Вечности ветер, как брошенный
На ветер Свободы Бог…
9.
Вот видишь, Клён, а ты переживал,
Что бросят, обругают, не поймут.
Теперь что ни поминки - фестиваль
И каждый фестиваль поминки жгут.
Вся Украина плачет о тебе:
Одесса, Киев, Днепр, Синани-фест…
Какой неимоверный был разбег,
Какой редчайшей детскости протест!
Теперь летать ты можешь сразу на
Все мега-мини сборища страны -
Одновременно! Как мечтал! Страна
Почти что поняла, как мы нужны:
Бродяги и пропойцы и шуты.
Блестит от слёз далёкая Москва…
…Стою среди кленовой красоты,
Рассматриваю листья, как слова,
……………………………………..
……………………………………
…………………………………………
……………………………………
10.
Ну что сказать мне в послесловие?
В прихожей давка: все прощаются,
Кто может быть вышеголовее
Сигающего в ночь паяца?
Кто может ярче быть летящего,
И в то же время незаметнее.
Что может быть ненастоящее
Поэта-ветреника смерти?
11.
Не знаю, кто такие староверы,
(Я думаю, расскажет Лупинос.)
Но чувствую, что это люди-нервы,
Живущие всерьез и наизнос.
Не знаю, кто такие староверы…
…В полях - тысячелистников колхоз.
Он помнит нас еще до нашей эры
И не пускает души под откос.
Не знаю, кто такие староверы,
Но Клён - олдовый хипп и старовер.
Где прочим - стены, избраннейшим - двери,
Незрячим - тьма, глазастым - универ.
…Ах да, мы повстречались в универе.
А я тогда цыганкою была…
А Клён - собой… Не знаю, как теперь я
От Мяу! отличу банальный лай.
Расхристанная Верою душа я.
Нальется кровью солнца помидор,
И станет наша Знаменка Большая[2]
Великой
алой,
спелой
с этих пор.
С кленовых мудрых пор. Я ставлю запятую,
С поэмой неоконченной расту я,
……………………………………………….
……………………………………..
0
