LITCENTR

Орава крошк - воробышково семя.
Семь самураев, сидя под окном,
беседуют про как приходит бремя
и как нести его с достоинством не влом.
А царь крадется с ухом семь на восемь,
а солнцепёрка, веер-растопыр
гоняет в хвост и гриву пар и просинь.
А трактор в поле - дыр себе и дыр.

И где - то мягкогубые олени,
то Фукусимы землетрусный ад,
то голод на тринадцать поколений.
А за окном - весна и птичий град...

И клен качал ногой
лениво и возвратно,
так поступательно,
что стыл в сосудах кров.
Я снова был другой -
программно, аппаратно,
и основательно
погрыз свою любовь

за нежность лапы,
что застрял в капкане...
И ам-путацией свободу приобрел.
Фантом царапал
мне обрывки тканей.
А клен ногой своею - шел,
и шел...

тяжки судьбы народных лесничих,
тех, кому дороги дерева.
развелось до погибели нынче
хто б - продать... порубить на дрова...

и приходиться бдить-то на страже,
не-смыкай своих бдительных ок.
что там бомж! депутатики даже
рубят зелень. а я бы - не смог.

это ж дерево - живо! и соки
чу-прислушайся... слышишь- шумят.
и шумы эти чисты, высоки,
словно говор погибших солдат,
получивших внезапно отсрочку
и еще одну жизнь - буратин,
в многоточии - жирную точку,
передышку от боли... один
я зимой обнимаю березок,
в осень сизую - талий осин,
летом - тОполей ствОлы,
и, робок,
я дурею от стана лесин.

тяжки судьбы народных лесничих...

И разница в чем, если нету
на чем успокоить душУ?
Сосать покупную конфету?
Трясти надувную грушУ?

Звезда одинока с рожденья.
А если приблизится чо -
маячь, катаклизм превращенья!
Тяни от беды за плечо!
Сожжет в калабасе сверхновой
обоих в субатомный пыл,
рассеет космичной половой
которой-то имя - "забыл"...

Ни пирсинг, тату или скарсинг -
ничем не забить эту боль!
Костер одиночества в царстве
таких же со-сущих юдоль,
пришедших сюда иноткуда
и скоро уйдущих туда,
где стен не имеет посуда
и льется сквозь камень вода...

Меня и трусит, и колбасит,
лапуськи жмут, и клеммы мнут...
И побежалость разукрасит
кровоподтеком - ток минут.

И, порывами страсти гоним,
я свое бронзовелое жало
все упыристо жажду воткнуть самозванно... коннект
ядо-витым потоком хлестнет из открытого чрева портала,
и рассеются козни файрволов,
свитицид... эвтаназ... вивисект...

Элестрический кот промеждал мегу нас бежунками.
Электрическа мышь шелестела обертками снов.
Ты лежала, лучась… По-рентгеновски тёпло ночами,
Под-боченясь под твой крутизны невъе.енной закос.

Энергетик поток светит, чист, но он вряд ли насытит,
хоть в розетках полно обезличенных джоулей-ватт.
Я верчусь, не удод, -влетворённой совой не-я- сытью,
над твоим неграненым алмазом во тысячи килокарат.

И, согрет изнутри этим ядом, которого маало
мне всегда, даже если до смерти упьюсь
им,
упыристо жажду свое бронзовелое жало
я воткнуть самозванно, порывами страсти
гоним...

И, согрет изнутри этим ядом, которого маало
мне всегда, даже если до смерти упьюсь
им,
упыристо жажду свое бронзовелое жало
я воткнуть самозванно, порывами страсти
гоним...

Рассказ надо назвать "Ибонехер" )
А прикинь, скока народу счас судорожно пытается изменить своему состоянию сознания? А когда удается, закидывают в Инет строчку:
"Как сделать чтобы меня отпустило пожалуйста"... Противоречивые люди!
Обстановочка-то какая узнаваемая, среднестатистическая кафешка вечерком-с )

мне, кстати, напоминает творчество Летова - это комплимент. Когда уточню чем - допишу.

а я вот думаю - где же группа поддержки? )